Брачный приговор. Агата Лав

вперед, – бросает он с насквозь фальшивой воспитанной улыбкой. – Не бойся, я буду рядом.

      – Тоже выступишь перед камерами?

      – Подам платок вдове, если будет нужно.

      Он уже откровенно забавляется. В эту секунду я уверена, что он знает, что наш брак с Лавровым был фиктивным. Или же он совершенно лишен человеческого сочувствия и подшучивает над моим горем.

      – Тебе нужна защита от серьезных людей, Татьяна, – добавляет он. – Я готов дать ее, если ты будешь хорошей девочкой. Прочти эту чертову бумажку перед камерой и пусти горькую слезу для убедительности.

      Он выдыхает мне в лицо, впервые обдавая угрозой. Я вдруг чувствую, что те мгновения, когда он говорил мягким тоном, а его пальцы деликатно касались моей кожи, надо ценить. Это исключение из правил. Обычно он жесткий… или вовсе жестокий.

      – У меня чувство, как будто начинается война и мне надо срочно выбрать лагерь. – Я опускаю глаза и решаю, как и прежде, смотреть над плечом Чертова. – А еще я чувствую себя трофеем. Я почему-то стала сразу всем нужна.

      Глава 5

      Листок с заявлением лежит передо мной. Видно, что его составлял профессионал. Все формулировки отшлифованы, но в то же время язык простой и живой. Его легко запомнить.

      – Запомнили? – спрашивает мужчина в коричневом пиджаке.

      Чертов привел меня на первый этаж, где находится конференц-зал. Хотя сейчас он больше напоминает штаб-квартиру президентской гонки. Уже выбрали точку для съемки, поставили длинный стол и отметили карточкой мое место. А телевизионные камеры уже стоят на черных штативах.

      – Чужих не будет, – бросает мужчина, который исполняет роль пресс-секретаря или что-то в этом роде. – Будут только прикормленные журналисты, так что никаких каверзных вопросов не последует. Вас спокойно выслушают и не попросят никаких разъяснений.

      Кто бы мне разъяснил, во что я все-таки вляпалась.

      Я снова смотрю на текст, который, к счастью, занимает всего три абзаца.

      – Будет прямой эфир?

      – Нет, – мужчина качает головой, – запись.

      Отлично. Чертов подстраховался на случай моего фокуса или обычной истерики. Если я скажу что-то не то, то это беспощадно вырежут, а прикормленные журналисты сделают вид, что ничего не слышали.

      – Как вас зовут, напомните. – Я с виноватой улыбкой смотрю на мужчину. – Я редко запоминаю новые имена с первого раза.

      – Артем.

      Он выглядит ужасно интеллигентно. Это странно, если держать в голове, что он работает на Чертова. Хотя, с другой стороны, фасад всегда выглядит красиво и прилично. А какие грязные дела творятся в подвале, знают только посвященные. Я зачем-то раскручиваю эту мысль и понимаю, что пока что любуюсь на парадный фасад. Сижу в отличном отеле, где на столике стоит бокал с дорогим французским шампанским, а в воздухе пахнет ароматизатором с нотками корицы, и жду, когда начнется интервью.

      В таком месте легко почувствовать себя в обманчивой безопасности. Чертов ушел, забрав с собой всю охрану. Так что в поле моего зрения остались только нормальные люди.