Куплю тебя, Девочка. Любовь Попова

хочет протянуть руку, коснуться щеки, но я с размаху шлепаю его. Вот еще. Пусть заплатит сначала.

      Он хмурится, выгибает бровь.

      – А может так? По-дружески. Я же понравился тебе?

      Какие мы проницательные. И наглые.

      – Кушать мне нравится больше.

      Он стискивает челюсти и уже выпрямляется, достает пачку покрупнее.

      – Ладно, – судя по всему, я хожу по краю, потому что он теряет терпение. Раздраженно: – Пять? Десять штук?

      – Я шла к клиенту, который заплатит мне двести тысяч фунтов, – отшагиваю, он наступает. – Уверен, что сможешь перебить цену?

      Вздрагиваю, когда он начинает хохотать.

      Его смех разливается по пустой автостоянке и приятными волнами проникает в сознание. Хороший такой смех, мужской, искренний. Наверное, только так и могут смеяться русские люди.

      Пытаюсь очухаться от гипноза и дергаюсь, когда его лицо оказывается в пару сантиметрах. Снова вдыхаю смесь запахов алкоголя и богатства.

      – Ты ходишь в порванных кроссовках, украденной мужской кофте, но утверждаешь, что тебе платят двести штук. Я похож на идиота?

      Ну… учитывая, что все еще здесь. Похож.

      – Не я бежала за тобой, – пожимаю плечами. Последний шанс на свободу. Повезет ли? Собираюсь развернуться, но его длинные, с ровными отполированными ногтями пальцы больно впиваются в плечо.

      Расслабляться нельзя. Если что, врежу с ноги по уху. Растяжка хорошая. Дотянусь.

      – Ты хоть представляешь, что ты должна уметь за такие бабки? И сколько раз это делать?

      – Тебе виднее.

      Дергаюсь, но он подтягивает ближе, рассматривает лицо, мажет взглядом по губам. Я невольно их приоткрываю, чтобы облизать. Становится не по себе. Потому что, кажется, ему жизненно необходимо меня трахнуть, а мне жизненно необходимо получить за это деньги.

      – Хочешь, чтобы я заплатил четыреста штук за шлюшку? – невольно киваю. Мне нужны эти деньги. Половина, чтобы отдать Марсело, и еще… Чтобы жить. Выжить. – Тебе придется сосать мне всю ночь. Глубоко и качественно.

      Хочу отвернуться, но другой рукой он сжимает щеку.

      – На меня смотри. Тебе придется глотать литры спермы. Подставлять задницу и пи*ду по очереди. Тебе придется терпеть боль, если захочу тебя избить и придушить. Даже если захочу порезать и перевязать как мясо!

      – Плати бабки, – мутит меня от всего вышесказанного. – И можешь делать со мной все, что пожелает твоя извращенная душонка.

      – Без презерватива, чтобы кончать в тебя, – тут же ставит он новое условие. Я мешкаю. Меньше всего я хочу залететь. Но меня так часто били в живот, что максимум, что получу от него – это сифилис.

      – Ладно. Кончай, куда хочешь.

      – Еще я могу тебя поцеловать, – выдыхает он и даже вытаскивает свое жало, но что я отклоняюсь. Не скажешь же ему, что я никогда не целовалась.

      – Кто целует проституток? – смеюсь, но резко замолкаю. Хочу ли я его поцеловать? Крутится вопрос и жидким металлом стекает по груди вниз живота. В конце концов мне какое дело? – Могу даже за ручку тебя