(Не) моя Днк. Диана Рымарь

однажды, но место запомнила – за два квартала от университета, куда когда-то мечтала поступить.

      Вошла в подъезд, кое-как поднялась на пятый этаж с уже успевшей заснуть на руках Лейлой. Позвонила в звонок.

      – Ого, вот так гости! Анюта! – Радужный хозяин развел руки в стороны.

      Высокий и статный, он занял собой весь дверной проем «хрущевской» квартиры. Сдул со лба длинную белую челку и отошел в сторону, приглашая гостей.

      – Привет, Саша, – выдохнула Аня и все-таки расплакалась, хоть и беззвучно.

      Парень засуетился, помог Ане избавиться от пальто, проводил в свое скромное съемное жилище.

      – Положи ее в спальне на моей кровати.

      Аня благодарно кивнула и опустила малышку на темно-синее покрывало. Кое-как раздела, укрыла и, оставив дверь приоткрытой, отправилась за хозяином на кухню.

      – Надо тебя срочно напоить горячим чаем, вся перемерзла, – подметил Саша и принялся суетиться на небольшой кухне.

      Поставил чайник, достал вазочку с разными чайными пакетиками, пачку печенья «Топленое молоко».

      – Рассказывай, какими судьбами? – спросил, устраиваясь на высокой табуретке. – То неделями от тебя ни сообщения, то как снег на голову…

      Аня села за стол, как раз напротив старого приятеля, и тяжело вздохнула.

      Саша, точнее Александр Симонов, был в школе одним из самых верных ее друзей. Но в отличие от нее, он после одиннадцатого класса не семью строить начал, а поехал в Питер – учиться. Что-то у него там не задалось, бросил университет. Перебрался в Краснодар около полугода назад, написал Ане. Она встретилась с ним, выпила кофе, даже разок сходила в гости, посмотреть, как устроился старинный приятель.

      Дружбы, как в школе, не получилось, ведь ее жизнь полна семейных забот. Однако совсем связи не теряли, иногда перебрасывались сообщениями, и теперь Аня была этому только рада.

      – Меня Тигран из дома выгнал… – принялась она жаловаться.

      – Ч-чего? – Саша аж чай пролил мимо чашки. – Твой минотавр тебя выставил? За что? И что, едрить вашу маму, у тебя с лицом?

      Аня прижала руку к левой щеке, немного поморщилась:

      – Растет синяк, да?

      – Синячина! – фыркнул Саша. – Я тебе кремик дам, у него такой чудный эффект, тебе поможет. Так что с лицом?

      – Тигран стукнул, прежде чем из дома выгнать… – призналась Аня, размазывая по щекам слезы.

      – А ну выключи Ниагару! – Саша пододвинул Ане салфетницу с белыми салфетками в розовый цветочек. – Объясни, что случилось в вашем раю? Как он мог тебя выгнать? Он что, идиот? Не будь я геем, стопудово встречался бы только с тобой. Мало того, что красотка, еще и сама по себе классная, добрая… Вот увидишь, твой минотавр придет за тобой, еще в ножки кланяться будет и попросит прощения за свое варварство. Ишь ты, руками он махать начал!

      – Ты не знаешь, что я сделала… – поморщившись, проговорила Аня.

      – Да что ты могла сделать? Ты же безобидная! Ну не изменила же ты ему… – сказал Саша и замер с открытым ртом, подметив ее виноватый вид.

      С трудом