(Не) моя Днк. Диана Рымарь

с места.

      Просто стояла и смотрела на него своими бездонными голубыми глазами, сложив вместе ладони в молельном жесте.

      – Тигран, пожалуйста, выслушай! Не руби с плеча, не выгоняй нас…

      Он почувствовал: еще чуть-чуть, и у него мозг вскипит от переизбытка злости в организме.

      – Что, покаяться решила? – спросил с издевкой. – А оно мне на хрен не надо! У тебя на признания было четыре года. Держала язык за зубами столько времени, вот и сейчас придержи. Ноги в руки и вон!

      – Тигран, пожалуйста… – продолжала твердить она.

      – Ты еще слезу пусти, чтобы меня разжалобить. – Он упер руки в боки.

      – Не поступай так с нами… – запричитала пока еще жена.

      И, как по заказу, глаза ее заблестели, а на ресницах задрожали прозрачные капли.

      – Издеваешься?! – взревел он. – Думаешь, поведусь на цирк, пожалею тебя? За что мне тебя жалеть?

      Он ожидал от нее чего угодно, только не того, что она станет молить его не поступать так с ней. Хоть капля совести у этой сучки есть или нет?

      Сам не понял, как сделал это – просто махнул рукой, и жену смело в сторону.

      Она повалилась на пол как тряпичная кукла, прижала ладонь к левой щеке. Не сказать чтобы сильно стукнул, но ей хватило.

      Разница в весе у них, конечно, колоссальная – в нем почти сто килограммов при росте метр девяносто. Здоровый вес, мышцы. А Анна… При ее метре шестидесяти почти вдвое легче.

      Тигран много дрался в этой жизни. С двоюродными братьями, с одноклассниками, друзьями, в военном училище, в спортзале на спаррингах, по долгу службы со злоумышленниками. Но жену не бил. Никогда и ни за что, ни единого раза до сегодняшнего дня. Женщина же. Слабая, любимая… была.

      В какой-то момент Тигран даже потянулся к ней, чтобы поднять. Стало жаль плачущую на полу девушку, еще недавно так им обожаемую. Пусть уже успела родить, но ей всего двадцать два – по сути девчонка, кроме того, выглядела младше своих лет. Он быстро себя одернул: эта тварь жалости недостойна.

      Надо же, думал, если хорошенько ее стукнет, станет хоть на грамм легче. Не стало. Наоборот, затошнило теперь уже не только от нее, но и от себя тоже.

      Анне нужно исчезнуть, иначе он за себя не ручается.

      – Если не хочешь, чтобы я тебя прибил, пошла вон из моего дома, – процедил он строго.

      В этот самый момент в комнату вбежала Лейла.

      – Папа, папа, ты злисся? Посему? – Малышка развела руками, а ее белые кудряшки подпрыгнули на плечах.

      У Тиграна внутри все будто судорогой свело. Застыл, не зная, что сказать или сделать.

      Но Аня знала. Еще секунду назад беспомощно лежавшая на полу, она подскочила, бросилась дочери наперерез. Залепетала с нотами истерики в голосе:

      – Все хорошо, малышка!

      – У тебя на сборы пять минут, – отчеканил Тигран, смерив семью взглядом.

      Демонстративно вышел из гостиной и громко хлопнул дверью.

      Ушел на кухню, сел за стол. Уперся локтями в столешницу и прикрыл лицо ладонями. Слышал в коридоре легкие шаги жены и топот Лейлы, потом детский плач и снова топот. Наверное,