Я подарю тебе ребёнка. Маша Малиновская

школьные годы и выпускной. И Зернова вспомнила, даже как-то грустно стало, что связь потеряли.

      Он ещё в школе на медицину настроен был, делал упор на профильные предметы, в одиннадцатом классе на курсы подготовительные в университет весь год ездил. Мы гуляли в разных компаниях, но девчонки из параллельных классов, да и из нашего тоже, частенько поглядывали. Однако репутация у него не была как у бабника, но и скромнягой в отношении женского пола он не слыл.

      И вот вспомнила когда, так захотелось пообщаться, узнать как он и что. Вспомнить школу. Всё собиралась его в соцсетях поискать, да так и не собралась.

      А тут вот, кажется, общайся – не хочу. Но не идёт почему-то. Хотя, понятно же почему. Я не ханжа, но это всё же как-то немного слишком. Я даже ему в глаза прямо посмотреть не могу. Если пересекаемся взглядами, отвожу взгляд.

      Дима поднимает бутылку, но я накрываю свой бокал ладонью.

      – Не хочу, Дим. Я принимала антигистаминные, боюсь, много напитка будет не очень.

      – С антигистаминными и немного может быть очень не очень, – подмечает Зернов.

      – Док знает, что говорит, – подначивает Ритка, сложив губы уточкой.

      – Учту, – отвечаю нейтрально и отвлекаюсь на телефон.

      На самом деле лишь делаю вид. Мне некомфортно. Даже сама удивляюсь, почему настолько.

      Думаю, дело не в самом визите к Захару как к гинекологу. Просто он зацепил за живое своими сомнениями. Мне кажется, я даже читаю это в его взгляде, когда смотрит на меня. Прострелил туда, где больнее всего.

      А я уже всё сказала по этому поводу. Себе в том числе.

      – Моя любимая песня, – Ритка встаёт сама и тянет Диму в танцевальную зону.

      Ему деваться некуда, встаёт и идёт. Песня и правда хорошая, помню когда-то уговаривала Илью со мной потанцевать под неё, но он сказал, что его раздражает этот сопливый бред.

      – Чего мы будем сидеть, пойдём тоже, – Зернов встаёт и протягивает руку. – Хорошо теперь остроносые туфли не в моде, и ты мне их не оттопчешь, как на выпускном.

      – На последнем звонке, вообще-то. На выпускном я аккуратно.

      – Да, точно. В любом случае, хорошо что этот кошмар больше не в моде.

      Я смеюсь, вспоминая, как печально он смотрел на свои туфли после вальса на линейке. Ему за грамотой выходить, а по ногам будто трактор прошёлся. Трактор по имени Вика Ташлыкова.

      Выходим на танцпол, Захар берёт меня за руку, вторую свою ладонь кладёт на талию. Я и забыла, насколько он выше меня и шире в плечах. И в школе был далеко не мелким, что уж за теперь говорить.

      Наверное, нужно бы поболтать о том, о сём, вспомнить что-нибудь из школьной жизни, но я вдруг плыву. Может, дело в хитрых пузырьках и антигистаминных, а может ностальгия напала под песню. Мысли теряют чёткие контуры, и я просто двигаюсь, уткнувшись взглядом в какой-то мелкий вышитый значок на пуловере Захара.

      – Устала? – спрашивает негромко.

      – Угу, – на более подробный ответ сил и правда не находится.

      – Вызвать такси?

      – Пожалуй.

      Усталость и правда навалилась, да и времени