Ты теперь не одна. Ульяна Романова

не надо и не начал ее проверять. А он стопудово будет!

      – Он тебя напугал? – поинтересовался у Леси, которая пыталась спрятаться за кружкой с чаем.

      Защитный жест. Спряталась – думает, не вижу. Не знает, что я все ее взгляды успел изучить, каждый жест и поворот головы. И никогда не узнает. И о том, что искал ее целых семь месяцев, она тоже не должна узнать. И не вспомнит, как меня своим ангелом-хранителем назвала когда-то. Не должна вспомнить.

      – Нет, – вымученно улыбнулась Леся, грациозным жестом отставляя чашку.

      Мысленно улыбнулся. Даже в таких жизненных обстоятельствах она не потеряла своего изящества, хотя было видно, что очень старалась стать незаметной. Ни капли косметики, серая, ничем не примечательная одежда. Волосы свои светлые в хвост собрала. Старалась казаться старше, хотя еще совсем девчонка. Двадцать три завтра исполнится. Интересно, скажет об этом или нет? Хотя с чего бы ей откровенничать, пока я для нее совершенно чужой человек.

      – Макс, расскажи о себе, – вдруг попросила Леся, внимательно вглядываясь в мое лицо.

      Мне нравилось, как она произносила мое имя. С непередаваемой интонацией, даже с придыханием. И голос у нее был потрясающий – мягкий, обволакивающий, ласкающий.

      – Ничего интересного, – пожал я плечами.

      Я не любил говорить. Отвык. Только внутренний монолог с самим собой. Но женщинам почему-то непременно нужно разговаривать. А мне нужно было ее доверие, хотя я мог бы снова наблюдать и помогать со стороны. Но больше не хотел. Мне требовалось быть рядом, потому что знал, что совсем скоро ей потребуется мое близкое присутствие. И я уже начал играть на опережение, чтобы обойти тех, кто желал ей зла.

      – Лучше ты, – постарался улыбнуться я. – Почему ты работаешь без выходных?

      Меня это беспокоило. Все дни, когда я приходил в кофейню, она была на рабочем месте, ни одного выходного.

      – Потому что дома скучно, – легко ответила Леся.

      – Друзья, родственники? – невозмутимо поинтересовался, заметив, как дрогнули ее плечи.

      – Никого нет. Единственная подруга работает со мной. А где ты работаешь?

      Я знал, что скоро она начнет задавать вопросы. И на многие из них я не смогу ответить честно просто потому, что подписал договор о неразглашении.

      – В конторе, – бросил отрывисто.

      – И чем занимается твоя контора? – недовольная моим ответом, продолжила расспрашивать Леся.

      – Проверками других отделов, – сообщил ей почти правду.

      Служба собственной безопасности в отделе по борьбе с наркотиками с нашим появлением оживилась, и народ даже начал работать вместо того, чтобы брать откаты и ловить мелких сошек.

      Три с половиной года назад, спасая невесту, а теперь уже жену командира, мы по его просьбе заняли новые рабочие места. Все пятеро. Нас боялись, ненавидели, перед нами лебезили, потому что за эти три с половиной года мы навели в отделе идеальный порядок, убрав со своих мест всех, кто вызывал подозрение. Теперь работать там стало вполне сносно.

      В первый год мы практически жили в конторе… Испытали даже пару