Попала, или Жена для тирана. Валерия Чернованова

расползаться пятна вдруг стали густыми чернильными кляксами. В голове противно загудело и, казалось, продолжало гудеть целую вечность, пока сознание не взорвалось от раскатистого голоса, эхом прокатившегося по храму, ну, или где я там оказалась:

      – Согласен ли ты, Редфрит Галеано Третий, связать свою жизнь и свою судьбу с девицей непорочною Даниэлой-Бланкой-Федерицией пред живыми и мёртвыми, пред богами и смертными? Здесь, в этот час и на веки вечные.

      И снова имя – моё, а вот жених явно не мой.

      – Согласен, – заявил не мой жених уверенно и властно, ещё крепче сжимая мою ладонь.

      Даже больно немного стало, и, как ни странно, в голове от этой боли вдруг начало проясняться, а кляксы перед глазами стали как будто прозрачными.

      – А ты, Даниэла-Бланка-Федериция, согласна ли посвятить свою жизнь и подарить свою судьбу нашему светлейшему правителю Редфриту Галеано Третьему? Быть ему верной и послушной женой пред живыми и мертвыми, пред богами и смертными?

      Теперь я не только слышала монотонное бормотание священника, но и видела его лицо: одутловатое, с ярким румянцем на лоснящихся щеках. Видела широкую в белоснежном балахоне фигуру и раскрытую книгу, что лежала у него на ладонях.

      Явно тяжёлый томик.

      – Даниэла? – спросил священник, а потом чуть слышно добавил: – Вы должны ответить.

      Почувствовав взгляд Галилео Третьего, тоже на него посмотрела. Потом на себя (хм, а грудь-то как будто и не моя), потом снова на незнакомого мужика и честно произнесла:

      – Нет, что-то не готова я.

      По церкви пробежали взволнованные шепотки. Лицо незнакомого Редфрита вытянулось, недобро сузились глаза. Не то чёрные, не то тёмно-синие – в полумраке не разобрать.

      – Даниэла, – проговорил он тихо, но с таким зверским видом, словно вот прямо сейчас готов был меня растерзать.

      – Я, – полностью с ним согласилась, наверное пытаясь убедить в большей степени себя, чем его, что это действительно я.

      А хотя… Снова опустила взгляд и сокрушённо вздохнула, не обнаружив у себя знакомые окружности.

      Жених не мой, грудь тоже не моя. Вот что за ерунда?

      – Что ты должна сказать? – жёстко спросил монарх, продолжая удерживать меня на мушке своего взгляда.

      – А что я должна сказать?

      Шёпот за спиной усилился, стремительно перерастая в тревожный гул. Хотела обернуться, чтобы уже точно понять, где я и кто там всё перешёптывается, но не смогла. Голова по-прежнему кружилась, а малейшее движение отдавалось болезненной ломотой во всех мышцах, словно я без подготовки участвовала в многокилометровом кроссе.

      Король (ну, или галлюцинация – я по-прежнему не исключала и этого варианта) повернулся к священнику и властно поинтересовался:

      – Мы можем пропустить эту часть обряда?

      Служитель церкви округлил глаза, неуверенно пробормотал:

      – Это… это про согласие?

      – Про согласие, – мрачно подтвердил монарх.

      – Но…

      – Но я ведь не согласна, – заметила я, снова