Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе. Алексей Евдокимов

иностранцу (тому же москвичу) недостаточно даже здесь поселиться. Упоминавшийся функционер русского интернет-издания, существующего на российские деньги и работающего для российской аудитории, был совершенно искренен в своих словах про «дешевую Норвегию». Он не пойдет, будучи российским гражданином, на здешние выборы или референдумы. Он не будет при поиске работы отсеян на собеседовании потому, что у него «недостаточная языковая категория». Для тех же, кто по тем или иным причинам может столкнуться со специфическими особенностями латвийской жизни, информация и советы – в главе пятой четвертой части данной книги.

      Глава 3. Восемьсот лет между. История Риги

      Окно Европы

      В «невыездные» времена карманным Западом советскому человеку служила вся Прибалтика целиком – общее в столицах трех республик (узкие средневековые улицы, латиница, относительный либерализм и прочая «Европа») было заметней, чем разное. До сих пор умение отличить Латвию от Литвы служит в России признаком интеллигентности, вроде правильного употребления глаголов «одеть и надеть».

      Но внимательные путешественники после поднятия железного занавеса смогли убедиться: если Вильнюс похож на польские и вообще восточноевропейские города, то Таллин и Рига – на Германию и Скандинавию. Объясняется это историей: хотя с литовцами латышей роднит балтийский язык, судьба у вторых сложилась совсем иначе – почти так же, как у родственных финнам эстонцев. Когда Вильна была столицей населенного по большей части православными славянами Великого княжества Литовского, Рига и Ревель (Таллин) служили базами немецкой и скандинавской колонизации Прибалтики.

      Племена, жившие между морем и западными русскими княжествами, – ливы, летты-латгалы, земгалы, курши – к концу XII века еще не были обращены в христианство и не имели собственной устойчивой государственности. Оттого их земли уже тогда сделались объектом экспансии и предметом соперничества «крупных игроков». Игра, продолжающаяся в каком-то смысле по сей день, началась восемьсот с лишним лет назад. Первыми немцами, появившимися в устье Даугавы, важного торгового пути, были купцы – коммерческие отношения между Русью и Западной Европой сулили большую выгоду. То есть роль моста между Востоком и Западом была уготована Риге еще до ее основания.

      Вслед за купцами пришли католические миссионеры – в 1186 году было основано Ливонское епископство с резиденцией в Икскюле (нынешний городок Икшкиле в трех десятках километров от Риги, известный средневековыми руинами). С местными у святых отцов отношения не заладились, и хотя второй епископ по имени Бертольд на Даугаву старался без серьезного эскорта крестоносцев не приезжать, миссионерство его завершилось уже на третий год: «Тут двое схватили его, третий пронзил сзади копьем, а прочие растерзали на куски».

      И вот тогда в Ливонию – получившую название от финно-угорского племени ливов – был направлен бывший бременский каноник