Колокол, мельница, хлопковый мед. Энни Кей

говоря, ничего, – извиняюще улыбнулась я.

      Мэри тут же потеряла интерес, но быстро вскинула на меня взгляд, когда я сказала:

      – Но, может, вы могли бы уделить мне немного времени и поговорить?

      – Вы журналистка? – от этих слов она словно стала еще более уставшей.

      – Нет-нет, – поспешила заверить я, но тут же поняла, что в ее глазах не слишком отличаюсь от любителей жареных фактов. – Я писательница, меня зовут Маделин Стоун, возможно, вы слышали…

      – Уходите, – Мэри снова опустила глаза на спицы и торопливо затрещала ими, через секунду выключив настольную лампу, тем самым давая понять, что разговор окончен.

      Меня это, конечно, ни в коем случае не устраивало, но как настаивать на разговоре, я совершенно не представляла и медленно повернула к выходу, ругая себя за собственный непрофессионализм.

      – Стервятники, – услышала я за спиной тихий, ненавидящий меня голос Мэри. – Чем больше чужое горе, тем больше у вас глаза горят, да?

      С каждым словом я будто врастала в землю на сантиметр.

      – Чем больнее мне, тем вам слаще, да?

      Господи, как стыдно-то…

      – Если бы моего мальчика нашли мертвым, вы бы радовались ему в сто раз больше, чем живому, верно?

      На такую несправедливость я смолчать не могла даже в лицо самой несчастной матери на земле:

      – Миссис Хит, вы не правы, – я быстро повернулась. – Я здесь не для того, чтобы повысить тираж моей газеты или собственную популярность: в этом не нуждаюсь, как и в деньгах…

      Неожиданно для меня Мэри улыбнулась и перебила меня с явным удовольствием:

      – И писать о Микки вы, конечно, тоже не собирались? А поговорить со мной решили просто в виде акта доброй воли? И даже принеслись из своего богатенького города и из своей богатой и знаменитой жизни, чтобы просто поговорить со мной, а потом нигде и никогда это не использовать, никогда об этом не написать? Я правильно говорю, мисс «как-вас-там»?

      – Извините, – одними губами без звука пробормотала я и выскочила на улицу, чуть не сбив с ног девчонку, как раз входившую в мастерскую.

      Суровый пейзаж показался мне милым и гостеприимным после приема миссис Хит, так что я медленно пошла вдоль улицы, кутаясь в парку. На улице по-прежнему никого не было, хотя в витринах магазинчиков и горел свет.

      Я брела в неизвестном направлении и ругала себя беззвучно на чем свет стоит. На что я надеялась? Что пережившие такое несчастье, как потеря ребенка, люди с радостью примут меня в свои объятия и начнут делиться сокровенными переживаниями? Да они даже полицейским, наверное, не все говорили, с чего им со мной откровенничать? И куда теперь двигаться? Что делать?..

      – Мисс Стоун? – услышала я за спиной голос Мэри Хит.

      О нет. Сейчас меня по какой-нибудь древней местной традиции побьют камнями за мой слишком длинный любопытный нос.

      – Мисс Маделин Стоун? – голос принадлежал Мэри, но в нем не было тех оглушающих ледяных нот, которые несколько минут назад обрушились на меня.

      Я обернулась.