Колокол, мельница, хлопковый мед. Энни Кей

нечасто встречаю гостей, тем не менее могу ли узнать цель вашего визита?

      Он как будто создан был, чтобы я чувствовала себя нелепой.

      – Да-да, конечно! Мистер Харди…

      – Генри, – поправил он меня.

      – Генри, – кивнула я так радостно, словно он пригласил меня пожить в своем потрясающем доме. – Я…

      И тут же я поняла, что мой повод прийти и познакомиться с ним немедленно может разрушить всю магию, которая уже расправляла плечи в моем сознании.

      Генри устало улыбнулся:

      – Вы журналистка, мисс Стоун?

      – Нет-нет-нет! – горячо запротестовала я. – Я… писательница.

      Он устало закрыл глаза.

      – Прошу, выслушайте, – заторопилась я. – Я не планирую как-то очернять вас или вашу семью…

      – Это и невозможно, мисс, – в очередной раз перебил меня он.

      Я грустно оперлась о ближайшую стройную деревянную колонну, которая преступно зашаталась под моей тяжестью. Прежде чем я потеряла равновесие и успела снести симпатичную напольную вазу с сухими цветами, Генри подхватил меня и усадил в кресло. Убедившись, что я в порядке, он спросил:

      – Чего вы хотите?

      Я попыталась максимально стать собой, потому что, кажется, любое мое притворство он раскрыл бы еще до того, как я начала говорить.

      – Я пишу книгу. Ну, это логично, – я закатила глаза. – Узнала о трагедии вашей сестры, вашей семьи. Приехала сюда. Надеялась с вами поговорить, узнать из первых уст, так сказать. Теперь понимаю, что идея, видимо, была так себе, – я развела руками. – Но если вы позволите мне рассказать миру правду о том, что случилось с вашей сестрой, возможно, это будет то, чего она действительно была достойна. Раз уж случилось то, что случилось, может, хотя бы память о ней будет честной, а не жуткой.

      Я даже себя убедила, что мне интересна жизнь и смерть Джинни Харди, а не ее призрак и пропавшие мальчики. Было ужасно неудобно поднимать глаза на Генри, который ни звука не издал, пока я, жалко сидя в кресле в своей необъятной парке, врала напропалую.

      – Откуда вы узнали о моей сестре? Вы явно не из Холмсли Вейл.

      Да что же тут нужно носить, что не кричало бы: «Чужак»?

      – Мне пришло письмо, – хоть тут врать не пришлось.

      – О моей сестре?

      – В целом, да, – не моргнув глазом, ответила я. – Я запустила конкурс на поиск нового сюжета. История вашей сестры была одним из предложений.

      – Выиграла?

      Я услышала усмешку, пожала плечами и наконец посмотрела на Генри. Глаза у него улыбались, а я снова начала терять способность мыслить здраво.

      – Ладно, – он отлепился от стены и пошел куда-то, – пойдемте, поговорим. Вы, наверное, замерзли. Будете чай или, может, я сварю глинтвейн, что скажете? Куртку можете оставить в том же кресле, а тапочки взять у входа: зимой прошу гостей разуваться, замена промокших половиц в этом доме – занятие очень хлопотное, если не сказать невыполнимое.

      Я радостно поспешила найти себе удобную пару по размеру, скинуть тяжеленную парку