Космическая Одиссея Олега Кряжева-1,2,3,4. Разум Рискинов

Коганович в большой мир.

      Я вышел из кабинета. Открыл «НПК-3», нашел вызов флаеров с ближайшей стоянки, заказал до третьего ангара и потопал на стоянку такси. Там у них производят посадку и высадку пассажиров.

      Подлетает флаер, сажусь.

      Молча стартанул, опять туннели пролетели, спланировали к воротам ангара – на них цифра три. Заплатил пятьдесят кридов. Хватит кататься на флаерах: кому надо, пусть сами приезжают. Так никаких денег не хватит.

      Подошел к шахтёру: кирпич кирпичом – размером в два раза меньше моего бывшего кораблика. Обошел шахтёра: все бока помятые, поцарапанные, насчитал двенадцать наваренных заплаток. Поднес карту-ключ к пульту входного шлюза. В тамбуре пришлось постоять, пока выравнивалось давление в корабле и снаружи.

      А внутри он не такой покоцаный.

      Направился в грузовой отсек, что мне оставил Натан Ксеонтович. Тут есть дробилка, а обогатительного комплекса нет.

      Так и предполагалось.

      – ИскИн, ты жив? – спросил я у корабля.

      – Износ составляет сорок процентов.

      Ну вот, сразу меня огорчить хочет своими проблемами.

      – Составь список, что требуется, чтобы поднять до пятидесяти процентов, и скинь мне на нейрокомпьютер.

      – Выполняю.

      – Ты в курсе, что я твой капитан?

      – Да, капитан, данные получены от СБ.

      Планировка похожая: две каюты справа, две каюты слева, а по центру – рубка управления. Заглядываю в каюты: одна для капитана, вторая для экипажа. Размер кают минимальный: кровать и шкаф для вещей. Свободного пространства нет. На рейнджере в каюте я мог гулять, и душ в нем был установлен.

      Столовая на двух человек. Рядом дверь в душевую комнату. И опять шкаф с пайками, а внутри уложены пайки с рейнджера. И последняя комната оказалась складом запчастей.

      Склад есть, запчастей нет.

      Поселюсь в каюте капитана, решил проверить душ: вода есть.

      Неплохо.

      Отличие от предыдущего корабля заметно. Каюты меньше размером, и душ вынесен отдельно. Зато грузовой отсек пустой, нет ни одной спасательной капсулы.

      Это же гроб железный.

      Мне стало страшно в нем по космосу летать. А придется в астероидное поле лезть, и выдержит ли обшивка корабля.

      Но начну я с душа.

      – ИскИн, сколько в резервуаре воды? – начал я инвентаризацию.

      – Список отправлен к вам на нейрокомпьютер. Воды шестьдесят процентов от нормы.

      Смотрим список: реактор переборки требует, заплатки на корпусе корабля необходимо проварить, так как идет потеря воздуха через них. Пока корабль в ангаре с атмосферой, займусь ремонтом. ИскИн надо на профилактику отправить и заменить ему гель.

      Ничего нового, уже такое проходили.

      Семь месяцев полет длился, и я прилетел на эту станцию. А на этом корабле надо не просто летать, а еще и зарабатывать криды.

      Почему по десять дней длится работа у шахтёра? В чём здесь секрет? Может, я захочу и двадцать дней руду добывать. Это не запрещено? Надо многое узнать о работе на астероидном поле.

      Читаю, как устроена работа шахтёра.

      Шахтёрская станция