Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник). Найо Марш

большой такой особняк – недалеко от Антиб. Он назывался Шатер Верне. Мы прожили там восемь лет. Потом мисс Кара поступила в монастырский пансион, принадлежавший папистской церкви. Так решили мадам Верне и второй опекун, джентльмен, который потом умер. Я переехала в Шатер, а мисс Кара приезжала к нам на праздники.

      – Как долго это продолжалось?

      – Пока ей не исполнилось семнадцать. Мадам умерла. Шатер продали.

      – И вы всегда… Я хочу сказать – у вас не было никаких проблем с деньгами?

      – Мисс Кара была богатой наследницей, сэр. И полковник, и мадам оставили ей значительные суммы. У нас всегда хватало средств.

      – Вы остались во Франции?

      – В Париже. Мисс Каре там нравилось. У нее появились друзья.

      – Одним из них был месье де Равиньи?

      – Верно, – сухо ответила мисс Хебборн.

      – Вы не считали его подходящим другом?

      – Считала. До недавних пор.

      – Почему вы изменили свое мнение?

      – Поначалу я ничего не имела против мистера Равиньи. Он был старым другом мадам и часто гостил в Шатре. Приятный джентльмен, спокойный, сдержанный, не такой напыщенный болтун, как многие его соотечественники. Иностранец, конечно, но иногда мог сойти за англичанина.

      – Слова мисс Уэйд, – пробормотал Аллейн.

      – Неужели! – воскликнула мисс Хебборн. – Неважно. Короче говоря, сэр, мистер Равиньи изменился после переезда в Лондон. Причем к худшему. Он навестил нас вскоре после того, как мы устроились, и сказал, что Лондон не в его… Как он выразился…

      – Не в его характере? – подсказал Аллейн.

      – Да, сэр. Разумеется, на самом деле проблема была в мисс Каре. Мистер Равиньи испытывал к ней нежные чувства, но она его не любила. Никогда. Потом он начал нести всякую околесицу насчет этой новомодной религии, которая ему очень нравилась. Сплошная чушь и пустозвонство.

      Бледные щеки служанки возмущенно покраснели. Она сделала необычный жест – быстро провела рукой по носу и губам, словно смахивая с них паутину.

      – Вы говорите про Храм Священного пламени и его обряды?

      – Священного пламени! Богохульство, чепуха и мерзость. И этот сладкоречивый мистер Гарнетт с его елейным голоском… Никогда не прощу за это мистера Равиньи, о чем ему хорошо известно. Мисс Кара резко изменилась. Вся, до глубины души. Она всегда была очень нервной и чувствительной. Возбудимый ребенок, порывистая девушка. Помню, как в четырнадцать лет она решила стать паписткой. Я едва ее отговорила. Кара с детства воспитывалась в лоне англиканской церкви. Сама-то я протестантка, методистка. Но таково было желание ее родителей, и я свято выполнила их завет.

      – Это очень благородно с вашей стороны, няня… Простите, сорвалось с языка.

      – Все в порядке, сэр. Я всегда была ее «нянечкой», с тех пор как она научилась говорить.

      Она прикусила губу и продолжала:

      – Как только мисс Кара начала ходить в это скверное место, все пошло не так. И я ничего не могла поделать. Ничего. Мне оставалось только сидеть и смотреть, как моя… как мисс Кара повернулась