Сладкая иллюзия. Хизер Сноу

летние дни.

      Губы Эммы изогнулись в горькой улыбке. «Пылкий, крепкий, страстный – вот какими эпитетами награждали Джорджа окружающие. Но никак не холодный».

      При мысли об этом Эмма усмехнулась. Сейчас Джордж действительно был холоден, как лед, из-за недостатка крови. Уже несколько лет он был прикован к инвалидному креслу. Такова реальность. Но контраст между прежним и нынешним Джорджем по-прежнему печалил ее.

      – Вот так, – произнесла Эмма, укутывая плечи брата вторым одеялом. – Теперь ты согреешься.

      Густые каштановые брови Джорджа, напоминающие двух лохматых гусениц, сошлись на переносице.

      – Скажи на милость, зачем меня причесали и вывезли сюда, как какой-то диковинный экспонат. – Жалкое подобие прежней ослепительной улыбки на мгновение возникло на лице лорда Уоллингфорда, а потом его взор вновь заволокло туманом. У Эммы защипало глаза. От бывшего остряка и красавца почти ничего не осталось.

      Эмма вздохнула. Скрывать правду бесполезно.

      – Виконт Скарсдейл вернулся в замок и… – Она закусила губу, потому что не могла открыть брату истинную причину визита Дерика в их дом. Джордж почувствует себя униженным, хотя Эмма сомневалась, что он понимает всю шаткость их положения. Однако если она ему солжет, он не станет счастливее. Они с Дериком не приятельствовали, Джордж был на целых четырнадцать лет старше. Но они наверняка вращались в одних кругах, а брату ненавистна была мысль о том, что кто-то из бывших знакомых увидит его в столь жалком состоянии. И все же Эмма не осмелилась отказать Дерику. Она хотела уладить все как можно скорее. Они и так уже откладывали расследование убийства Молли. – … хочет нанести визит вежливости.

      Эмма настороженно посмотрела на брата, ожидая его реакции.

      – Скарсдейл? – переспросил он, и его лежащие на коленях руки сжались в кулаки. Джордж попытался выпрямиться и машинально посмотрел на свои безжизненные ноги. В его глазах на мгновенье вспыхнула паника, он зловеще прищурился. – Отошли его прочь!

      Эмма поморщилась. Наверное, ей все-таки стоило послать Дерику в Эйвлин-Касл записку о том, что они с братом не смогут принять его сегодня. После случившегося с ним несчастья у Джорджа появилась склонность к вспышкам немотивированной злобы. И никто не знал, когда случится следующая. В ответе брата был определенный смысл, но по блеску в его глазах Эмма поняла, что он скоро успокоится.

      – Джордж… барон не может отказывать виконту. Кроме того, лорд Скарсдейл уже знает о твоей… болезни.

      Лицо Джорджа побагровело и покрылось пятнами.

      – Наверняка этот негодяй считает себя лучше меня. Я превратился в развалину, но зато не дезертировал.

      – Конечно же, он так не думает, – Эмма коснулась руки брата, в надежде успокоить. И все же его пылкие обвинения застали ее врасплох. Эмма слышала пересуды о том, что Дерик якобы сам принял решение остаться во Франции во время войны. Только вслух об этом никто не говорил. Интересно, как бы отреагировал Дерик, если бы ее брат бросил такое обвинение ему в лицо?