Фантастика. Рассказы. Книга 2. Александр Тимофеевич Филичкин

комок и колобком покатился вперёд. Во время одного кувырка, он впечатался мордой во внушительный камень и замер на нём, как сломанная тряпичная кукла.

      Глеб опустился на дно небольшого окопчика, выхватил из разгрузки новый заряд «ВОГ-25» и привычным движением пальцев вставил его в трубку подствольника. Затем, парень высунулся наружу, навёл оружие на другую машину, но не успел нажать на крючок спускового устройства.

      Сепаратисты с уцелевших машин дружно давили на гашетки своих пулемётов, и длинные очереди били по линии обороны противника. Тяжёлые пули вылетали из длинных стволов. Рвали утренний воздух и врезались во всё, что встречалось им на пути.

      «Шахид-мобили» бросало на ухабах и рытвинах, и стрелки не могли толком прицелиться. Они компенсировали такой недостаток ураганной пальбой. Большая часть свинцовых цилиндриков летела в белый свет, как в копеечку. Но кое-какие из них, доходили до цели.

      Один попал в плечо Глеба, когда он хотел нажать на крючок. Бронебойный заряд пулемёта оказался размером с большой палец руки. Он весил сорок шесть граммов и летел с ужасающей скоростью, девятьсот метров в секунду.

      Удар оказался такой чудовищной силы, что руку бойца оторвало вместе с лопаткой и частью рёбер верхнего грудного отдела. Сержанта швырнуло назад. Он врезался в стену окопа и свалился на дно неглубокой траншеи.

      Ярко-алая кровь хлынула сквозь страшную открытую рану и плеснулась наружу бурным потоком. Животворная жидкость быстро покинула повреждённую плоть, тотчас впиталась в песок и бесследно смешалась с бесплодной землёй. Сознание парня стало стремительно меркнуть. Зрение вдруг помутилось. Потом всё и вовсе куда-то исчезло.

      Мгновенье спустя, сержант ощутил, что его душа шевельнулась, пробралась сквозь мышцы, кости и кожу, и вышла из тела наружу, как бабочка из прочного кокона. Она воспарила над огромной равниной и каким-то неведомым образом осмотрела окрестности.

      Удивляясь своему безразличию, Глеб равнодушно отметил, что сраженье внизу продолжается. Сепаратисты рвались к неглубоким окопам, где засели бойцы, верные местным правителям. Те отбивались от них с отчаянной яростью.

      Среди первых маячили морды американских наёмников, расписанные чёрно-зелёными пятнами. Среди вторых мелькали светлые лица крепких российских советников.

      И те и другие дружно палили в противников автоматным и пулемётным огнём, а так же, швыряли гранаты из коротких подствольников. С дальних позиций летели снаряды и мины. Осколки и пули свистели над пыльной землёй. Кусочки металла врезались в живые тела. Они пробивали насквозь слабую плоть или же рвали её в мелкие клочья.

      Глебу стало так хорошо, как никогда ещё не было за всю, не очень-то длинную, но весьма суматошную жизнь. Перед внутренним взором замелькали моменты всех прожитых лет. Причём, всё негативное куда-то исчезло. Осталось лишь светлое ощущение мира и счастья.

      Все его существо обрело невероятную лёгкость и наполнилось доверху покоем и радостью. Захотелось немедленно спуститься