Такие времена. Сборник рассказов от Анны Медь. Анна Медь

Таня вернулась на кухню, она застала яростный, вполголоса, разговор, даже не разговор, а выяснение отношений между Глебом и Маргаритой Фёдоровной. Свекровь все еще строила из себя монашку, точнее, мать-настоятельницу монастыря, в котором все идут против нее и намерены ее оболгать и опорочить.

      – Достаточно, – устало сказала Таня. – Давайте уже просто перестанем. Детям только уже и хуже от этого вранья.

      И Таня все рассказала Глебу. Не в первый раз это было, но теперь, когда он увидел, как дети рыдают при одном только виде бабушки, когда она при нем распекала ее на все корки за то, что она ужасная мать и никудышная жена, Глеб пришел в ужас.

      – То есть ты считаешь, что вправе… подожди, я не договорил, вправе лезть в нашу жизнь вот таким беспардонным образом? А ты не считаешь, что мы сами достаточно взрослые люди, чтобы жить своей жизнью и воспитывать своих детей, нет?

      – Глеб, послушай, эта твоя жена только и знает, что оскорблять и наушничать, – пыталась выкрутиться свекровь

      – Мама, извинись немедленно перед Таней, – сказал Глеб. – Немедленно. Пока ты не извинишься, других слов от тебя я слышать не хочу! Нет, нет, нет, сначала извинись перед ней, потом уже обращайся ко мне. Мама, я жду.

      Маргарита Фёдоровна страшно побледнела. Ее гримаса из оскорбленной невинности превратилась в растоптанную добродетель, по крайней мере так ее личины про себя называла Таня.

      – Ах вот как? Родной сын! Вот ты как его против меня настроила! – само собой, виновата во всем была Таня, она даже не удивилась. – Да ноги моей в этом доме, где меня не ценят, где не ценят ни на капельку все, что я для этого дома сделала… – в ее голосе появились плаксивые нотки, но когда Глеб снова молча кивнул в сторону Тани, гордость свекрови не выдержала, и она ушла, оглушительно хлопнув дверью.

      – Прости, Тань, – Глеб обнял ее, она почувствовала его мелкую дрожь. Ему тоже нелегко дался этот конфликт. Может он и закрывал глаза, сам от себя пряча то, что знал с самого детства, то, что было для него табу – думать, что его мать жестока, ревнива и беспощадна к другим, не соответствующим ее выдуманным стандартам. Но теперь он сам разрушил эту иллюзию, и это далось ему тяжело.

      – Прощаю, – Таня мягко погладила его по шее, чувствуя, как пропадает на ней то самое одеревенение, какое чувствовала она.

      Это не я

      – Это не я! – задохнулся от возмущения отчим. – Как ты могла подумать такое, я ее и пальцем не тронул! – Не ври, – голос его жены дрожал

      – Знакомьтесь, Евгений – Катя, – сказала Светлана.

      – Приятно познакомиться! – широко улыбаясь, сказал Евгений и неловко, стараясь удержать одной рукой на весу подарки, протянул вторую руку.

      – Здравствуйте… Приятно, – застенчиво пробормотала 14-летняя девочка и ответила на рукопожатие.

      Это был особенный день для Евгения, и, несмотря на напускной самоуверенный вид, он страшно волновался. Дело в том, что он недавно наконец-то встретил любовь всей своей жизни – Светлану.