Плешивый мальчик. Проза P.S. (сборник). Евгений Попов

убирайтесь все вон.

      Так, представьте себе, и не открыл опять.

      6

      Потому что поплыли опять перед глазами странные, почти бывшие, белые, мохнатые. Снега? Снежинки? Двух этажей каменных дома, цокот копыт, снег, горечь на губах, и купола, и коляска, и прохожий.

      – Кто он, кто он?

      Кто он – странно близко знакомо лицо его, нос его, облик его, походка его, жизнь и страдания его – кто он?

      – Он – Гоголь, – крикнул он и в лихорадке, в ознобе написал следующее:

      «Однажды один гражданин

      вышел на улицу один

      на одну улицу

      и видит

      идет

      кто-то идет сутулится

      не то пьяный не то больной

      в крылатке

      – а улица была Арбат

      где хитрые и наглые

      бабы – сладки и падки

      на всякие новшества и деньги

      они сначала думали, что это тень Гюи

      де Мопассана

      но подойдя к прохожему

      лишили его этого сана

      лишь увидев, что вид его нищ

      волос – сед, одет довольно плохо

      в крылатке

      а так как они были падки

      только на новшества

      на деньги

      и на тень Гюи

      то они и исчезли

      отвалили

      чтобы вести шухер-махер

      со смоленской фарцой

      а вышедший однажды на улицу гражданин сказал

      – Вы, приятель, постойте-ка

      только не подумайте, что я нахал

      но хоть и вид Ваш простой и сами Вы – голь

      не есть ли Вы Николай Васильевич Гоголь.

      Тут какой-то посторонний негодяй как захохочет

      – Ха-ха-ха. Хи-хи-хи. Голь.

      И еще

      – Ха-ха-ха. Гоголь,

      пьешь ли ты свой моголь?

      Гоголь тихо так просто и грустно говорит

      – Да это действительно я. Я подвергался там оскорблениям.

      Вот почему мое сердце горит,

      и я не мог примириться со своим общественным положением.

      Я ушел из памятников

      и стал обычный гражданин,

      как Вы,

      вышел и вот

      сейчас себе найду подругу

      жизни.

      Да

      Я хочу жить так,

      потому что книжки свои

      я все уже написал,

      и они все в золотом фонде мировой

      литературы.

      Я же устал.

      Я устал.

      Я же хочу жить вне культуры».

      7

      Счастливый и озаренный, автор вышеприведенных гениальных строк несомненно сотворил еще бы что-нибудь гениальное, он даже собирался это немедленно сделать, но тут, к сожалению, на специально приготовленный для этой цели новый и тоже белый лист бумаги упала чья-то серая черная тень.

      – Ах же ты гад, ах ты змей, ах ты барбос ты противный, подколодная гадюка, сволочь и сукин же ты рассын! – кричала женщина, которую ему и узнавать не надо было, потому что женщина являлась его законной супругой и явилась с побывки у мамы.

      Жену он любил беззаветно и безумно, но с удовольствием отравил бы ее монохлорамином, если б