Мешок. Уильям Моррисон

же давались, мы не считались с этими жалобами, и финансовое управление отказало в возмещении убытков клиентов.

      – Считаете ли вы, что обман клиентов, уплативших за своё время, честное дело?

      – Это меня не касается, сенатор, – ответил Зиблинг, преодолевая нараставшее в нём раздражение. – Я просто слежу за выполнением законов. Вопрос о честности я предоставляю разрешать вам. Полагаю, что в этом отношении вы безукоризненны.

      Среди присутствующих прокатился смех, и сенатор Хорриган вспыхнул. Его не любили даже члены его партии, и среди смеявшихся были некоторые из его лучших политических друзей. Он решил оставить это направление допроса, оказавшееся таким неприятным.

      – Правда ли, мистер Зиблинг, что вы часто не допускали клиентов, предъявлявших вам расписки в уплате необходимой суммы?

      – Это так, сэр. Но…

      – Вы признаёте это?

      – Дело здесь вовсе не в том, признаю я это или нет, сенатор. Я только хочу сказать…

      – Это не важно, что вы хотите сказать. Важно то, что вы уже сказали. Вы обманывали людей, уплативших деньги!

      – Это не правда, сэр. Им давалось время позже. Причиной моего отказа было то, что оплаченное ими время уже заранее было зарезервировано управлением вооружённых сил. Когда возникает вопрос о том, кому идти первому, частному клиенту или представителю правительства, я никогда не беру ответственность на себя. Я всегда консультируюсь с правительственным советником.

      – Таким образом, вы отказались выносить своё собственное решение?

      – Моя обязанность, сенатор, состоит в том, чтобы следить за благосостоянием Мешка. Я не касаюсь политических вопросов. За три дня до того, как я покинул астероид, у нас был момент свободного времени – один из клиентов, уже уплативший деньги, задержался из-за аварии – и тогда я, чтобы не терять времени, задал Мешку вопрос…

      – И вы, конечно, использовали это время в своих собственных интересах?

      – Нет, сэр. Я спросил Мешок о наиболее эффективном режиме его работы. Из осторожности – я знал, что моему слову могут и не поверить, – я произвёл звукозапись. Если желаете, сенатор, я могу продемонстрировать здесь эту звукозапись.

      Сенатор Хорриган хрюкнул и махнул рукой.

      – Продолжайте.

      – Мешок ответил, что ему требуется два часа полного отдыха из каждых двадцати плюс добавочный час на то, что он называет «развлечением». Под этим он подразумевает беседу с кем-нибудь, кто будет задавать, как он выражается, разумные вопросы и не будет торопить с ответами.

      – И вы предлагаете, чтобы правительство тратило три часа из каждых двадцати – сто восемьдесят миллионов наличными?!

      – Восемнадцать миллионов, – прошептал секретарь.

      – Это время тратится не зря. Любая попытка переутомить Мешок приведёт его к преждевременной гибели.

      – Это вы так полагаете?

      – Нет, сэр, это сказал Мешок.

      Тут сенатор Хорриган пустился в разговоры о необходимости разоблачения преступных планов, и Зиблинга освободили