Воины Игры. Шут Императора. Марина Ушакова

клозеты. Его поведение никак не пресекалось тренерами, так как мохваны считали, что только истинный боец ведёт себя подобным образом, отвоёвывая себе место в первых рядах. Огли входил в зал для спаррингов с гордо поднятой головой и презрительно сощуренными глазами-звёздами. Его крупный рот кривился усмешкой-оскалом. Хватало одного его цепкого взгляда, чтобы понять, кто будет следующей его жертвой для издёвок и побоев.

      Огли создавал себя. До Императора выходки его любимца не доходили, кроме шуток Корина, приписанные слухами шуту.

      Появление ровесников войорских смердов на время присмирило его. Он приглядывался к новичкам. Войорские подростки почти ничем не отличались от него, кроме цвета волос и глаз. Чистокровные имели фиолетовые глаза и иссиня-чёрные косы с вплетёнными, более массивными, чем у него цепями. Но и с ними конфликтов не удалось избежать. Они были гораздо сильнее, выносливее, крупнее и целеустремленнее землян. Они не отступали, пока не теряли сознание. Их упорство и безрассудная смелость, граничащая с безумием, пришлась Огли по вкусу. Шут у них учился стойкости и воле к победе. Даже когда его выставляли на спарринг с одним из гвардейцев мохванов, он больше никогда не останавливался, пока либо не побеждал, либо не падал с разбитым лицом на ковер, прижатый ногой волка. Но даже тогда он продолжал утробно рычать, словно мохван, и рваться снова в бой. Его золотистые когти рвали ноги противника и бойцовский ковер. Мохваны недолго выдерживали его неуёмную жажду победы и, передёргивая могучими плечами, покидали зал, считая домашнего ребёнка Императора совершенно невменяемым. Был бы шут киборгом, давно бы в Преображение отправили на модернизацию.

      Так, несколько лет Огли жил в школе рабов на корабле мохванов. Лехсан был переведён в соседний корпус. Они почти не виделись. Но с каждым днём Огли понимал, что его учитель единственный мужчина, которого он любит. Только смирение и дисциплина помогали ему справляться с ежедневными рутинными заботами. Также он понимал, что любовь между мужчинами противоестественна и бесперспективна. По этой причине Огли начал активно ухаживать за девушками-рабами из соседней школы. Однако свидания неизменно заканчивались приступами отвращения к пассиям. Он не мог понять себя. Он мужчина. Мужчинам нравятся женщины. Что с ним не так? Последняя попытка поцеловать девушку Земли, привела Огли в состояние крайнего бешенства, и он оттолкнул подругу, стремительно покинув её. Ему претил её запах, её голос, её кожа. Она хотела от него нежности, а он не знал, что это такое. Подросток был груб, привыкнув среди кадетов брать без разрешения всё, что ему нравилось. В школе поползли слухи о его несостоятельности как мужчины, на что Огли сразу бил в челюсть. Он не спал, предпочитая заглушать свою боль бесконечными тренировками, учебными боями, уроками, чтением информов и общением с опасными арахподами. Ему так и не удалось ни с кем подружиться – в нём по-прежнему все видели только мохванского шута и мутанта. Мальчик превратился