Железный Путь. Анна Бондарева

быстрее обычного, за каких-то четыре часа перелететь Атлантический океан, но при этом не экономить, а транжирить бюргерские тысячи, обогащая при этом «Аir France».

      Вот и попали страховые компании, теперь им придется сдержать свои обязательства и выплатить скорбящим родственникам честно заработанные на мертвецах бумажки.

      Ни грамма сочувствия не испытывала я ни к родственникам погибших, ни к жертвам аварии.

      Мое безразличие выражалось в потупившемся взгляде на экран телевизора, заполненном в перерывах с новостями рекламой йогуртов и стиральных порошков.

      Муж предложил выключить телевизор и пойти поужинать в гостиничный ресторан.

      Он оказался прав: изысканная французская кухня сделала свое дело, и после трапезы мы поднимались в комнату в превосходном настроении. Осталось только заняться любовью, и тогда омраченный неожиданной катастрофой день поднялся бы в своем рейтинге до титула «приключенческий».

      Но с любовью дело обстояло особым образом. Я никогда не испытывала страстного влечения к своему мужу. Наш секс длился недолго и не доставлял мне ни радости, ни беспокойства. Однако Лори был уверен, что для поддержания гармоничных отношений супруги должны заниматься сексом минимум три раза в неделю.

      Он пытался следовать этому правилу и лишь вскользь один раз за год совместной жизни после свадьбы поинтересовался, получаю ли я вообще удовольствие от секса и испытываю ли хоть изредка оргазм.

      В то время я всерьез не задумывалась о половом акте, меня волновали чувственные переживания, я стремилась к идеальной любви, а секс с мужем и его оргазм были для меня подтверждением его преданности. Поэтому, чтобы поддерживать иллюзию идеала, я симулировала свой оргазм, по-настоящему ни разу его не вкусив.

      Лоран с недавнего времени пристрастился к марихуане и после ритуального выкуривания самокрутки решил прилечь. Дело оставалось за мной.

      Я собиралась принять прохладный душ, но мне помешал телефонный звонок. Лори тем временем включил телевизор, и мы снова прилипли к бездне экрана. Последние новости передавали в прямой трансляции утешающую речь-обращение к немецкому народу главного католического бишопа Германии Йозефа Хомэера:

      – Господь! Где Ты был, когда в Париже враг вершил свое черное дело! – сокрушался бишоп, облаченный в фиолетово-черную траурную мантию. – Мы все должны верить, что смерть – это не последнее слово, – он продолжал: – Эти жертвы никогда не будут забыты!

      Лори переключил телевизор на другой канал; по нему тоже шла прямая трансляция из Ганновера – обращение лютеранского лидера Хорста Хершеля:

      – Мы думаем о семьях и об их сомнениях, потрясении и ужасе. Технические и механические обоснования не приводят к пониманию истинной причины катастрофы. Чтобы найти ответ на этот вопрос, мы, немцы, должны повернуть лица наши к Господу! – переливался полный самообладания голос