Ловцы и сети, или Фонари зажигают в восемь. Дмитрий Рокин

кресте, как любит говорит Володя. Сладких снов.

      Костик шатающейся походкой ушёл ночевать в свою комнату, где уже тихо похрапывал жаворонок-Евген. Дверь в его комнату щёлкнула, дав Вове с Алёной возможность обменяться мнениями по поводу услышанной точки зрения, но они безмолвствовали. Каждый про себя сделал свои выводы из услышанного монолога, вслух их озвучивать не спеша. Алёна, конечно, уверила себя, что он явно перегибает палку и что она прошла через самое страшное. Как, собственно, и Вова.

      – Я не прошёл через самое страшное. Мне идти с этим всю жизнь. Как и тебе, – подытожил Вова в ответ на мысли Алёны и допил потеплевшее до безвкусия пиво. – Ты же знаешь. От этой боли нет обезболивающего.

      – Тогда однозначно нужно идти спать, – предложила кокетка-Алёна, определённо устав от мыслительного процесса и всех из него вытекающих последствий.

      Вова, будучи в полной целомудренной уверенности, что голубая кровь Алёны вскипит от одного только вида его нового жилища, и потянет тело прочь отсюда при первой возможности, с внезапностью озарения, всегда прижимающего к безысходной стенке, осознал, что ошибся, к ошибкам своим, впрочем, относясь с пониманием. «Ошибки и поражения показывают суть человека, а никак не победы и достижения», – напомнил пьяный Вова сам себе непонятно к чему.

      – Утро вечера мудренее, – опрятно зевала Алёна.

      – Ясность не по утрам, а после оргазма, – буркнул Вова на автопилоте, направляясь в сторону своей комнаты и самому себе удивившись.

      – Это твой очередной странноватый подкат? – сквозь сонную полуулыбку спросила Алёна.

      – Да не. Хотя да. Это я так, в общем… К слову. У меня бардак в комнате. И в голове. Ещё шмотьё не распаковал, будет несколько тесно спать.

      – Теснота, как и темнота, друг молодёжи.

      – Да. В темноте не видно рожи.

      Алёна направилась за ним следом. Вова щёлкнул выключателем, свет озарил понятный комнатный беспорядок. Спали вповалку кучи коробок и сумок, но не так уж много – менее чем в треть помещения по длине и ширине и в половину высоты. Двухместная кровать подмигивала и делала разного рода неприличные намёки, заманивая в свои объятия и требуя человеческих тел, желательно полностью обнажённых.

      – Я пойду смывать с себя тонны косметики, а ты пока разложишь всё, – командовала Алёна.

      – Так точно, генерал Детка, – козырнул Вова. – Могу выдать запасную щётку.

      – У меня всегда с собой отельный набор со всякими одноразовыми штуками.

      – А там есть одноразовый медиум?

      – Есть.

      – Тогда хорошо.

      Алёна ушла в ванную, а Вова принялся разгонять волны простыней и, к своему удивлению, волнуясь о том, что будет дальше.

      Алёна вернулась.

      – Как-то ты не сильно изменилась. Я ожидал увидеть кикимору.

      – Ну,