Тайна Евы. Елена Пани-Панкова

инструментом.

      Уже через пять минут Марьяна, всё ещё пребывая в шоке, судорожно кидала вещи в сумку. Ванин номер она заблокировала по дороге к вокзалу.

      "Вот оно, наказание за мой грех, – думала, трясясь в автобусе. – Всеми святыми клянусь, что больше никогда не обману свою семью!"

      "И всё же это была сказка", – говорила Марьяна теперь себе, уплывая в сон.

      Три попытки уйти

      Душным июльским днём надомница Ира решила прервать земное существование. Дождавшись, когда супруг и сын-школьник отправятся в магазин, она торопливо нацарапала предсмертную записку и покинула квартиру.

      Пройдя квартал, Ирина зашла в супермаркет, который её семья никогда не посещала. Но нужных для воплощения плана "А" вещей там не продавали, и тогда Ира села

       в маршрутку, которая везла в спальный район – на другой конец города.

      Проникла в высотку вслед за каким-то хлыщом. Поднялась на лифте на последний, 16-й этаж. С общего балкона увидела двор и скривилась: "Как детей-то много… Нет, не прокатит".

      План "С" предполагал поездку к искусственному озеру. Ире неожиданно стало хорошо. Такой свободы и лёгкости она не ощущала давно. Совесть её чиста: все живы, погода хорошая. А она, Ирина, давно здесь лишняя.

      Однако и третья попытка потерпела крах, ибо мэрия затеяла ремонт набережной. Вместо пруда взору предстала унылая котловина.

      Обессиленная, Ирина повалилась на траву и завыла. Сквозь слёзы она проклинала всех своих врагов. Наплакавшись и наоравшись, домашняя раба вдруг… передумала уходить в тёмное и страшное.

      Она не была лишней. Дома её ждал сын. Ире всего лишь требовалась встряска, и она её получила.

      Николаевна

      «Ну, мои хорошие, раз вы решили завести семью, придётся мне с вами расстаться», – дрожащим голосом, не глядя на постояльцев, произнесла хозяйка квартиры, сорокапятилетняя безразмерно широкая Ольга Николаевна.

      «Ага, квашня, проиграла! Не удалось тебе Витьку увести! – торжествовала Алла. – Ничего, в крайнем случае вернусь к матери».

      Сегодня утром Виктор сделал ей предложение. Алла в свои тридцать уже и не чаяла когда-либо выйти замуж. С Витей она в последние три месяца спала в одной из комнат двушки, принадлежащей одинокой Николаевне.

      – Знаешь, я, наверное, в Чернобыль уйду, – огорошил её утром Витя.

      – Сдурел, что ли?!

      – А кому я тут упал? Стихи мои не печатают, Ольга Николаевна их критикует.

      – А, так тебе дорого мнение ТВОЕЙ Николаевны! – вскипела девушка. – Может, в Чернобыль уйти мне?! Ты же мою любовь не ценишь!

      – Алка, я люблю тебя! Давай поженимся!

      Тридцатитрёхлетний Виктор был странный, но с ним Алла никогда не скучала.  Приглянулся он и экзальтированной Ольге. Несколько лет назад женщины трудились в редакции газеты. Алла работала там журналисткой, а Ольга – корректором. За небольшие деньги дама сдавала угол. Вот и привела Алла сдуру к ней нового знакомого Виктора, приехавшего на заработки.

      Николаевна