Тихие шорохи. Дея Нира

или тех, кто испытал на себе тяготы судьбы.

      Мужчина плакал, крестился и клялся, что теперь не успокоится, пока не отдаст хозяевам дружеский долг, а Макар хмурил брови и повторял: «Полно тебе! Все под Богом ходим».

      Казалось, что блины никогда не закончатся, как и другие блюда, что появлялись на столе. Крепкая настойка лилась рекой, заглушая все неприятные мысли. Мужики громко смеялись, ели и пили вдоволь, а потом Савелий почти ничего не помнил.

      Наконец, проваливаясь в темноту, гость не без помощи хозяина, добрел в свою комнатку, где упал на приготовленную постель и заснул мертвецким сном.

      Проснулся Савелий на рассвете.

      Сквозь сон ему показалось, что кто-то истошно, прямо душераздирающе закричал вдалеке. Это неприятно поразило его. Он вздрогнул и прислушался, ожидая, что вопль повторится, но этого не случилось. Видно, так подействовали на него сильные душевные переживания, что ему до сих пор чудилось что-то страшное.

      Мужчина широко открыл глаза.

      Солнечные лучи лились сквозь маленькое окошко. Это успокаивало и дарило надежду. К удивлению, голова совсем не болела, хотя он смутно припоминал, что выпил много настойки накануне. Он обвел взглядом комнатку, в которой кроме лежанки в углу, да грубо сколоченного табурета ничего не было.

      Правда мужчина также понял, что он теперь не один.

      На табурете, сложив тоненькие ручки перед собой, сидела маленькая девочка. На ней был зеленый сарафан и льняная рубаха, а длинная коса спускалась до самого пола. Савелия поразило не то, как тут очутилась эта пигалица, а то, каким бледным оказалось ее лицо. Большие голубые глаза смотрели на гостя с любопытством.

      – Ты кто? – спросил он.

      Девочка откинула русую косу за спину и звонким голоском ответила:

      – Аленкой звать.

      – Ты чья такая красивая?

      Она приняла важный вид:

      – Мамкина я.

      – А, так ты хозяйкина дочка? – догадался Савелий. – Сколько ж тебе годков?

      Аленка растопырила пальцы.

      – Ага, значит, шесть. И давно вы тут живете?

      Девочка пожала плечами.

      – Тятя помер три зимы назад, а мы тут остались, а с нами и дядька Макар.

      Савелий тут же вспомнил здоровенного мужика, встретившего его у ворот, с которым он пил этой ночью.

      – У тебя лицо доброе, – неожиданно сказала девочка. – Наверное, ты хороший.

      Голубые глаза смотрели так доверчиво и открыто, что он смутился и поскорее встал с постели:

      – Спасибо. Ну, пойдем. Покажешь, что к чему.

      Выйдя во двор, Савелий не увидел знакомой телеги. Должно быть, Игнат выполнил поручение, и теперь уехал. Под навесом по-прежнему стояли две лошади и медленно жевали траву.

      Теперь, когда солнце разогнало темноту, лес вокруг показался не таким жутким, как накануне. Вовсю распевали птицы, заливаясь на все лады; на высоких елях с ветки на ветку прыгали проворные белки, гоняясь друг за другом.

      – Сюда, – позвала Аленка, показывая куда идти.

      Савелий