Стань моим мужем, дракон!. Ольга Алексеевна Ярошинская

сама. Моя магия была не зданием, а скорее песней. Я подхватывала первые ноты, и мелодия лилась сама, а мне оставалось лишь записать ее и не сфальшивить.

      Я предпочитала использовать золото и серебро для артефактов – руны ложились глубоко и надежно, проникая в самую их структуру. К тому же тихий голос благородных металлов не мешал, а лишь только усиливал мою магию.

      Но драконья чешуя уже хранила в себе силу. Я слышала дикую первобытную песню и не могла разобрать нот. Прикрыв глаза, я перебирала чешуйки, и обрывки яростной мелодии будоражили мое сердце. Бой военных барабанов… Свист ветра… Рев волн, бьющихся о скалы… Стоны, всхлипы, жаркое сплетение тел…

      Я сглотнула и открыла глаза. Сердце колотилось, и мои ладони вспотели, а чешуйки все так же лежали под моими ладонями, непроницаемо черные, как осколки ночи.

      В дверь постучали, и я быстро сгребла их в ящик стола.

      – Дея, дорогая, ты там?

      Я открыла тете, но не пустила ее внутрь. Вместо этого сама вышла из лаборатории, закрыла дверь и приложила руку к замку, который послушно щелкнул.

      – Я купила новый наряд, – сказала я. – Хочешь посмотреть?

      Платье село неплохо. Немного широковато, но я и не люблю облегающие фасоны.

      – Может, новый жених будет не так уж плох? – предположила тетя Молли, трогая розовый шелк. – Ты такая красавица. И этот цвет тебе очень к лицу. Ты точно роза.

      – Вырез слишком глубокий, – с досадой пробормотала я, стягивая края ткани на груди.

      – Можно сколоть брошкой, – предложила тетя.

      А я вдруг представила себе черную розу, как будто опаленную огнем, – именно такую можно сделать, если сложить драконью чешую как лепестки. В голове зазвучали неясные обрывки мелодии, но тут же стихли.

      – А что рабы? – поинтересовалась я. – Хорошо себя вели?

      Тетя быстро отвела взгляд.

      – Что случилось? – требовательно спросила я.

      ***

      – Господин, вы не должны помогать мне, – ворчал Эврас, орудуя лопатой.

      – А ты не должен называть меня господином, – напомнил Геррах, всаживая лом под упрямый корень.

      – Эта женщина, Молли, в каком-то смысле права, – продолжил Эврас. – Я набрал лишний вес, а физический труд приведет меня в форму. Опять повезло!

      – Ага, и нас прогнали прочь из кухни, словно блохастых котов, – проворчал Геррах, поддевая корень. – Если бы удача и правда нам улыбнулась, мы бы уже расплавили проклятый браслет и мчались к родным горам. Дай-ка еще раз лопату.

      – Мы уже пробовали раз десять, – возразил Эврас. – Браслет так не снять. Глядите, к нам идут.

      Геррах выпрямился и, приложив руку козырьком к глазам, посмотрел на две женские фигурки, спешащие по саду. Амедея переоделась в нечто розовое и воздушное, а ее тетка в сером платье напоминала маленькую грозовую тучку.

      – Вот, – она осуждающе тыкнула в него пальцем. – Я сказала заняться прополкой лысому. А этот твой второй…

      – Волосатый, – подсказал Геррах.

      – …отправился