Орелинская сага. Книга третья. Марина Алиева

крамольным, но Великому Иглону казалось, что сейчас ничего более важного чем ответ на этот вопрос не существует.

      – Скажи мне, почему Великое Знание держится в такой строгой тайне?

      Амиссия обернулась и – о чудо! – её обычно бесстрастные глаза сузились, как будто под своими покрывалами прорицательница широко улыбнулась.

      – Наконец-то, – донеслось до Донахтира. – Ты не представляешь, как долго мы ждали, когда какой-нибудь Правитель Летающих задаст нам этот вопрос! И вот ты спросил. И теперь я буду говорить с тобой.

      С непривычной резвостью амиссия вернулась к Великому Иглону, села на камень и поманила его присесть рядом. Темные глаза ненадолго задержались на побелевших шрамах раненой руки.

      – На твой вопрос одним словом не ответишь, и мне придется рассказать очень длинную историю. Но прежде скажи, что ты чувствовал, когда лечил сам себя?

      Донахтир задумался.

      Что он чувствовал? Блаженство, как во время спокойного полета? Да. Но было в его ощущениях и еще кое-что. Словно кто-то вдруг стал напевать мелодию, вроде бы ему незнакомую, но которую узнаешь с каждым новым звуком, как слышанную когда-то много и много раз.

      – Странные были ощущения – словами не выразишь, – признался он. – Показалось, что когда-то я уже такое испытывал, хотя и уверен, что ничего подобного со мной не происходило.

      Донахтир покосился на амиссию, уверенный, что разочаровал её своим ответом, но прорицательница повела себя очень странно. Она вдруг дотронулась до руки Иглона, от чего он вздрогнул, и радостно произнесла:

      – Хорошо. Очень хорошо!

      А потом посмотрела Донахтиру прямо в глаза, и он явственно услышал в своей голове её голос:

      – Не хочешь поговорить со мной на самом древнем языке? На языке Великого Знания? Попробуй, у тебя должно получиться.

      Орелю стало немного страшно. Он же видел, что амиссия не произнесла ни слова, только смотрела. Откуда тогда доносится её голос?

      – Ты слышишь не голос. Ты слышишь мысли, – тут же отозвалось в голове Донахтира. – Точно так же, как я слышу твои. С той лишь разницей, что ты думаешь сумбурно, отрывисто, а я, обращаясь к тебе, складываю мысли в законченные фразы.

      – Но, как так можно?! – воскликнул Донахтир.

      – Можно. Это легко. И когда-то все Живущие общались только так. И лечить себя умели… Ты, верно, думаешь, что чудодейственная сила заключена в твоих белых перьях? Но она в твоих мыслях. И только этим ты себя и вылечил. Ваши ольты сохранили кое-что из утраченных способностей, но пльзуются тем, что имеют, неосознанно. Поэтому лечение их не всегда приносит желаемые плоды. Точно так же, как все вы сохранили умение усмирять вулканы, но не отдаете себе отчета, как у вас это получается. А вот если бы к силе энергии добавить еще и силу мысли… Но, увы! С той поры, как погибли Создатели Живущих, Великое Знание открывается лишь единицам…

      Донахтир затаил дыхание. По тону, каким амиссия произнесла последнюю фразу, он догадался, что сейчас последует главное повествование, поэтому придержал