Россия. Наши дни. III. Презумпция виновности. Часть 1. Надежды не тая. Макс Ганин

этого конвой подвёл Григория к решетке, отделяющей тюремное пространство от свободного мира. Громко лязгнули замки, и Бутырка поглотила свою новую жертву.

      Внутреннее помещение первого этажа называлась сборкой. Здесь по обе стороны располагались камеры разного размера и наполняемости. Широкий сводчатый коридор с высокими-превысокими потолками. Было очень светло и прохладно. Стены выкрашены до середины в серо-зелёный цвет, верхняя часть и потолок побелены. На полу старинная, еще советская плитка маленькими квадратиками не понятного грязно-рыжего цвета. Григория провели насквозь приемного отделения и, повернув направо, он оказался в темном узком коридоре. По ходу движения справа выводной сотрудник отворил дверь камеры и завёл Гришу вовнутрь, где уже ожидали несколько человек. Длинное узкое помещение с огромным окном в конце. На окне три ряда решёток. Вдоль были протянуты круглые прутья толщиной с палец, а поперёк – толстые пластины с отверстиями, через которые проходят эти прутья. Изящное и крепкое изделие, вызывающее уважение и страх, и полностью отбивающие желание сбежать или даже просто попытаться их перерезать. Комната изрядно загажена. Стены исписаны и изрисованы шариковой ручкой и карандашом. Здесь можно было встретить весь преступный фольклор: от обнажённых девок до блатных стихов, от грязных ругательств до приветов из других централов. «Дальняк» слева от входа был хоть и современным (установлен когда-то белый унитаз), но очень грязным, вызывающим брезгливость и отвращение. Четырёхметровые, если не больше, потолки. Лампы дневного света скрыты за решётчатыми колпаками от вандализма и ради безопасности.

      – Здарова, пацаны! Меня Григорий зовут.

      – Привет, Григорий! – поздоровался один из них славянской внешности. – Заходи, присаживайся. Какая у тебя беда?

      – 159-ая, часть четвертая, – наученный горьким опытом, молниеносно ответил Тополев. – Давайте знакомиться! Вы тут за что оказались?

      – У меня тоже 159-ая, только часть, наверное, третья будет, но лучше вторая, – продолжил разговор славянин. – Меня Дима зовут. По телефону людей разводил на бабло. Подельник пошёл деньги забирать у бабки, и его приняли менты, помутузили слегка, он меня и сдал. Сейчас пытаются еще несколько эпизодов накрутить, но мы пока держимся.

      – А что значит – по телефону разводил?

      – Да ничего сложного, ты слышал, наверняка, мол, ваш сын попал в аварию или сбил кого-нибудь и срочно надо 100 тысяч рублей, чтобы закрыть эту проблему. Женщины ведутся на это только так. С мужиками, конечно, потруднее, но тоже есть свои подходы.

      – Ну, то есть, ты здесь за дело сидишь? – спросил Гриша в лоб.

      – Я?! Конечно, за дело, но мусорам мы об этом рассказывать не будем, – весело ответил Димон и заржал.

      К компании мошенников присоединились остальные двое ожидавших своей судьбы.

      – Я из Казани, зовут Геной. Был в розыске почти три года за поножовщину. А сегодня в Москве арестовали при проверке документов. Была уличная