Орелинская сага. Книга первая. Марина Алиева

быстро пошли через весь зал к выходу, где, заметив приближающегося Правителя, склонились в поклоне две печальные фигуры.

      – Тихтольн, ты совершил великий подвиг, – сказал Рондихт, останавливаясь перед ними. – Понимаю твое огорчение. Но ты был на Совете и слышал, о чем я говорил. Надеюсь, мне не придется ещё раз убеждать лично тебя, что неразумно приносить свое будущее в жертву сиюминутного любопытства.

      – Не придется, Правитель, – не поднимая головы, ответил Тихтольн.

      – Вот и хорошо. Очень скоро тебя посетит Дихтильф, чтобы подробно перенести все, что ты видел, в Летопись. А в будущем, дети, которых ты заведешь, получат право выбить твое имя над входом в свою гнездовину.

      – Благодарю, Великий Иглон, это большая честь.

      – Но, отец, – вмешался Донахтир, – мне кажется, что норс Флиндог тоже имеет право быть внесенным в Летопись

      – Само собой, – Рондихт широко улыбнулся, – как первый вестник, он это заслужил.

      Старый норс просиял и склонился ещё ниже.

      – Благодарю, Великий Иглон!

      – Ты не перестаешь радовать меня, сын, – заметил Рондихт, когда они отошли. – Я умышленно не поминал Флиндога, желая проверить тебя, и ты молодец, что вспомнил о нем. Это ещё один урок. Он, может быть, наиболее важен для будущего Правителя. Поверь, из счастливой судьбы одного складывается счастливая судьба всех. Поэтому, принимая важное решение, думай, прежде всего, о том, кого оно ущемит. Мой отец по этому поводу говорил: «этим ты защитишь свою спину», и до сих пор ни один Великий Иглон не мог пожаловаться на неверность этого утверждения. Но, кстати, не показалось ли тебе, что Тихтольн все ещё недоволен?

      – Показалось. Но, что мы ещё можем? Как его сделать счастливым, если Большой Совет принял решение…

      – О-о, милый мой! Решение Большого Совета ещё не означает, что проблема исчерпана. И недовольство Тихтольна тому наглядное подтверждение. – Рондихт вздохнул. – Что, может быть, и кстати. Осталось довершить еще одно, последнее дело: прошу тебя, собери братьев и жди меня вместе с ними в вашей бывшей детской. Мне нужно сказать вам нечто важное.

      * * *

      Комната, которая помнила наследников маленькими толстощекими птенцами, неумело махавшими крылышками, находилась, по традиции, в самой глубине дворца. Там было теплее, чем везде и очень уютно, хотя и темновато. Юноши уже давно не навещали свою детскую и, оказавшись в ней, возомнили себя малышами. Поэтому, когда Великий Иглон пришёл сюда для серьезного разговора, он застал сыновей за шумной возней на полу.

      – Достойное занятие для будущих Иглонов, – скрывая отеческое умиление за суровым тоном сказал Рондихт, – а, главное, очень уместное.

      Басовито шумящая куча развалилась и наследники, оправляя крылья, одежды, и все ещё пересмеиваясь, расселись по скамьям.

      – Ну что, успокоились? – подражая лестам спросил Великий Иглон, – готовы меня слушать?

      – Готовы, – откликнулись