Безлюди. Последний хартрум. Женя Юркина

потоки: от горячего исходил пар, от холодного летели колючие брызги, норовившие попасть в лицо. С наслаждением вытянувшись, Флори в мыслях вернулась в тот вечер с лавандовым мылом и чашками, полными бессонницы. Тогда разговор с Дартом не заладился, но воспоминания о нем были теплыми и обволакивающими, как прикосновение воды. Обещание, данное Голодному дому, запрещало ей появляться в безлюде и тревожить его лютена, но ничто не могло запретить думать и тосковать о них.

      Ей стоило волноваться о другом: о сестре, оставшейся в школе-пансионе, покинутом доме, предстоящей работе, своем будущем. Вместо этого ее разумную, светлую голову занимали мысли о Дарте. Флори ждала, что он придет на причал, чтобы попрощаться. Провожая ее в Лим, он сказал ей важные слова, а она, смущенная и напуганная его признанием, не нашла в себе смелости ответить. Теперь же, чувствуя растущую пропасть между ними, Флори надеялась все исправить и объясниться перед отъездом в столицу. Дарт так и не появился, и все невысказанные обещания, нераскрытые объятия, упущенные моменты остались на его совести.

      От клубящегося пара ее бросило в жар, и сердце, будто свинцовое, забилось тяжело, нервно. Она вынырнула из воды, позволила ознобу прильнуть к мокрым плечам и, зачерпнув мыльной пены, принялась тереть лицо, смывая с себя тревогу и сомнения.

      К тому моменту, когда в дверь постучал мажордом, приглашая на завтрак, Флори уже собралась: аккуратно уложила волосы, надела скромное платье из сизого муслина и успокоилась, приняв облик прилежной практикантки, какой хотела казаться при знакомстве с хозяином дома. Вчера, занятый важными делами, он так и не появился перед гостями, и они чувствовали себя как ночные грабители, проникшие в чужие владения. Исправить ситуацию не смог даже радушный прием Саймона, представившегося мажордомом, но выполнявшего всю работу по дому в одиночку.

      Он проводил Флори в столовую, где уже сидел Рин, гипнотизируя тарелки, на которых лежали рыбный паштет, мягкий пласт сливочного масла и ломти ржаного хлеба.

      За завтраком они вели обычную для такого случая беседу: как спалось на новом месте, удалось ли отдохнуть после дороги, какая прекрасная погода за окном. Улучив момент, когда Саймон оставил их вдвоем, Флори спросила:

      – Мы здесь надолго?

      Рин посмотрел на нее с удивлением и долей осуждения за то, что ее волнует не учебная практика, а возвращение в Пьер-э-Металь. Флори стало неловко, когда она поняла, что ведет себя неблагодарно. Чтобы привезти ее сюда, Рину пришлось оставить контору и отложить приготовления к свадьбе.

      – Думаю, останемся на пару недель, – ответил он с выдержанным спокойствием. – Уверяю, время пролетит незаметно, пока будете выполнять задания.

      – Задания? – растерянно переспросила Флори.

      – Конечно. – Рин откинулся на спинку стула, приняв идеальное для нравоучений положение. – Или вы думали, что за две недели сразу превратитесь в домографа? – Пауза. Насмешливый взгляд темных глаз. – И не делайте такое обиженное лицо. Я не сомневаюсь в вас. Это лишь вопрос дисциплины.

      Как бы они ни притворялись