Малышка для мажора. Сердце пополам. Мила Любимая

Никифоров! – огрызнулась откуда-то сбоку Кондрашова.

      Вообще Артур был достаточно скрытным парнем. Мрачный, себе на уме. Особенно ни с кем не дружил никогда. Говорят, что после пар он работает охранником в клубе. Помогает маме, потому что та тяжело болеет. Отец умер недавно, мы всем курсом скидывались, чтобы поддержать.

      Не ожидала, что он за меня вступится.

      – Не ушиблась? – он присел на корточки прямо передо мной. – Встать можешь?

      – Да, – ответила и принялась собирать свои вещи. – Спасибо, Артур.

      – Нашла за что благодарить. Давай я.

      Он быстро покидал мои тетради и книги в сумку, встал и подал руку.

      – Если не горишь желанием оставаться с Романовой, можешь сесть со мной.

      Только благодарно кивнула ему в ответ. Вести сейчас светские беседы никакого настроения не было. Тем более, на виду у всех. Зато Никифорова не смущало абсолютно ничего. Даже то, что на него каждый второй смотрел, как на врага народа.

      – Ой, вы только поглядите, – насмешливо протянула Кондрашова. – Какая чудесная пара.

      Молча прошла мимо и села рядом с Артуром. Прозвенел спасительный звонок и в аудиторию влетела преподавательница по политологии.

      Я любила лекции Веры Дмитриевны. Она умела всё преподнести красиво и интересно, без скучных и нудных энциклопедических терминов. Вернее, объясняла их своим языком.

      На следующей паре мы с Артуром снова сели вместе. Вернее, он подошёл и занял пустующий рядом со мной стул. Начали потихоньку общаться.

      После обедали в столовой, обсуждали фильмы и книги.

      В конце дня Никифоров предложил проводить до остановки, куда мы шли очень и очень медленно.

      – Можно тебе написать вечером? – неожиданно спросил Артур, чем поставил меня в тупик.

      – М-м-м… ну…

      – Извини, если смутил. Просто будем переписываться. Без всяких.

      – А у тебя есть мой номер? – улыбнулась в ответ.

      Завис на несколько секунд и хлопнул себя по лбу.

      – Дурак! А номера нет. Обменяемся?

      – Давай. Восемь-девятьсот-одиннадцать…

      Меня обняли за талию, а затем смачно чмокнули в щёку.

      Кирилл. Вдыхаю его запах, но тело почему-то дрожит. Не понимаю, то ли от волнения, то ли от радости. Может быть, я окончательно сошла с ума?

      – Ларина, стоит отвернуться и ты уже свой номер раздаёшь направо и налево.

      – Привет, Кир. Мы тут разговаривали, – подал голос Артур.

      – Ага, – хмыкнул Вершинин. – Девушку мою решил увести?

      В его голосе ясно чувствовалась сталь. По коже побежали мурашки, а дыхание сбилось.

      Одно дело быть с парнем наедине в машине или целовать его во тьме клуба, а другое – вот так, в обычной жизни.

      Артур молча помахал на прощание и запрыгнул в первый же автобус. Стало как-то не по себе. Неудобно перед ним.

      – Увижу рядом с кем-то ещё раз, – прошептал на ухо Кирилл, обжигая кожу своим горячим дыханием. – Ухажёр лишится целых костей.

      Сердце испуганно затрепыхалось. Мечется так, словно вот-вот