Борьба: «Путь к власти». Владимир Андерсон

курицы.

      К ней подсела Лена Багратионова. Она тоже было не в духе, но увидев, такую комбинацию напряжения мышц на лице Насти, подумала, что у него-то дела ещё хуже.

      «Насть, что с тобой?» – Лена умела в нужные момента правильно вести себя и подавать совершенно обычные вопросы подходящим тоном. Сейчас ей глупо было быть такой кислой как на самом деле.

      «Да нет, ничего» – Настя слегка отвернулась, а заодно с этим растеряла все свои грустные мысли, осталось только настроение.

      – Ну я же вижу. На тебе лица нет.

      – Знаешь, на тебе тоже…

      После этих слов Лена внутренне собралась окончательно и вывела этот результат на лицо – получилось очень даже неплохо.

      – Не совсем так.

      Настя посмотрела на неё, желая это проверить: живые глаза, добавляемые веснушками, рыжие волосы, завязанные в косичке – и правда, лицо есть.

      – Ну хорошо. На тебе есть…

      – Ну вот видишь!

      – Да что я вижу?

      – Что всё не так плохо, как кажется.

      – Да. Всё ещё хуже.

      – Да перестань ты в самом деле! Как будто от того, что ты будешь себя чем-то казнить, станет кому-то лучше.

      Настя отвернулась: «Это я виновата».

      – В чём?

      – Они подрались из-за меня.

      – Я знаю.

      – Знаешь?

      – Да. А что тут такого? Они подрались из-за тебя, но ты-то что могла сделать?

      – Не знаю. Но раз они меня…

      – Насть, то что они тебя любят оба, ещё не значит, что они тебя будут слушать…

      – А вдруг?

      – Ну какие тут могут быть «вдруг»? Разве ты им не говорила что…

      – Говорила… Но они мне ведь правда не нравятся… Оба.

      – Ну вот. Что ты им ещё сказала?

      – Что… что бы они ни делали я не смогу полюбить ни одного из них. Я им это сказала каждому по отдельности.

      – Ну так в чём ты себя винишь?

      – Я не знаю…

      Она и правда не знала, за что здесь можно себя винить. И Лена не знала, но чувствовала, что если бы сама оказалась, на её месте, то винила бы себя также. Это часть жизни. А в жизни далеко не всё поддаётся логике.

      В дальнем углу сидел префект со своим заместителем. Оба надеялись на хорошее, но в данный момент могли только ждать, готовясь к плохому.

      К их столу подошёл Костя Богатый, обеспокоенные и тревожный: «Гави, я…»

      «Присаживайся», – прервал его Гора, не поднимая глаз.

      Костя сел и сжал руки под столом: «Гави, я не знаю, как сказать. Это невозможно! Представить не могу из-за чего это… Я знал, что у них не всё в порядке в отношениях, но чтоб до такой степени…»

      – Выходит, до такой.

      – Гави, я не знаю…

      – Ты так волнуешься из-за того, что сказал Столов?

      – Да, Гави. Честно сказать, да.

      – И не напрасно волнуешься.

      «Да, не напрасно», – подумал Костя, глядя на его тяжёлые каменистые руки: «Я знаю, что у тебя погиб сын. Мне очень жаль, но здесь почти у всех кто-то погиб. И погиб и из детей тоже… И у меня