Моё-твоё сердце. Эллисон Майклс

блестящие буквы на обложке. Хотелось оттянуть момент – чем раньше я начну читать, тем скорее закончу и распрощаюсь с книгой.

      Пока я барахталась в своих грёзах, даже не услышала, как в половине седьмого входная дверь внизу хлопнула и мама позвала меня. Через несколько минут она почти вломилась в мою комнату, вся какая-то запыханная и взъерошенная, как воробей после дождевых ванн. Её привычное состояние. Комнату тут же заволокло запахом пиццы. Колбаса, плавленый сыр и вяленые помидоры.

      – Фух, Тедди, ты что, не слышала меня? Я звала тебя несколько раз. Ты меня напугала!

      – Прости, мам. Я просто задумалась.

      Она тут же оттаяла, присела в моих ногах, и комната утонула в запахе пиццы.

      – Что это у тебя? – Она с интересом взяла из моих рук книгу Хейли. – Не помню, чтобы у тебя такая была.

      – А у меня и не было. Это Хейли мне дала.

      – Хейли?

      Глаза стрельнули в меня свинцом.

      – Девочка из окна.

      – Я знаю, кто такая Хейли, но… я ведь просила тебя не общаться с ней.

      – Это вышло случайно, мамочка. – Затараторила я в оправдание, лишь бы не огорчать маму. – Она помогла мне с математикой, ты же знаешь, как я её ненавижу… А потом мы разговорились и…

      – Теодора.

      Полное имя – синоним ругательству. Если мама называла меня «Теодора» – жди беды. Это ненавистное, необычное имя досталось мне от бабушки, которая отдала маме этот дом и которую я никогда не знала. Хорошо хоть придумали сокращать его до Тедди, а то не знаю, как бы я вообще прожила в младшей школе с этими пухлыми щеками, неуклюжестью и именем Теодора. Звучало в нашем доме оно редко, но, что говорится, метко. Когда я разбила фарфоровую статуэтку, что досталась маме в наследство от её покойной мамы. Когда я притащила домой ежа, которого нашла за мусорными баками мистера Найта. Когда упала с дерева и разодрала единственную приличную школьную юбку. И вот теперь… когда впервые с кем-то подружилась.

      – Эта девочка… – Мама вздохнула, будто хотела вскипеть чайником, но сдерживалась из последних сил. – Не стоит тебе общаться с Морганами.

      – Но почему, мамочка? Ты постоянно повторяешь это, но не объясняешь, почему! Они плохие?

      – Нет. – Сказала она так, будто хотела сказать «да». – Просто… они другие.

      – Как это?

      – Ох, Тедди. Ты ведь видела их дом, их машину. Они богаты, а мы нет.

      – Ну и что? Разве это причина для того, чтобы с кем-то не дружить.

      Во взрослом мире так и было, но мне было семь. Мне было плевать, кто сколько зарабатывает. У меня впервые появилась подруга!

      – Ты ещё слишком мала, чтобы понять. Завтра же верни эту книгу и больше ничего не бери у Морганов, поняла?

      – Но, мамочка…

      – Никаких возражений. Не хочу потом разбираться с мамой Хейли, если с вещью что-то случится.

      – Но я буду аккуратно…

      – Нет! – Рявкнула мама, и я тут же умолкла. Умолкли даже птицы за окном. Мама никогда так на меня не кричала, и я сжалась