Красавица и чудовище. Екатерина Руслановна Кариди

спросила негромко.

      Он молча запирал ворота. Повернулся, только когда закончил.

      – Зачем? – переспросил все так же невозмутимо.

      В этот миг словно вихрь промчался. А она оказалась у него в руках, прижата к створке. Взгляд его скользил по лицу, а Дашу заливало легким ужасом.

      – Затем, что я еще не услышал извинений.

      – За что? – она аж обмерла.

      – За то.

      А потом губы его прижались к ее губам, и мир улетел куда-то к чертовой бабушке.

      – За что?– с трудом пролепетала она, когда мужчина отстранился, а в глазах прояснилось.

      – За все! За то, что строила глазки Игнату. И Вадику! За все!

      О-о… Даша совсем растерялась. А он оглядывал ее жадным взглядом и горячо шептал:

      – Что ты делала с Игнатом на дереве? Где были его руки? Он тебе нравится?!

      Наконец до нее дошло. Это что, ревность?!

      – Я не слышу твоих извинений! – прошипел он, вновь припадая к ее губам.

      Ее опять захлестнула волна невероятных ощущений. Руки, губы… Как вынырнуть из этого омута? Где ее хваленая трезвая голова?..

      И опять он отстранился, прожигая ее взглядом. Не сразу, когда смогла говорить, сами собой прошелестели слова:

      – Глеб… извини.

      – Извинения приняты.

      Прижался лбом к ее лбу, прошептал:

      – Ты… Я держался, старался избежать этого, но…

      Покачал головой, яростно что-то отрицая. Словно боролся с собой.

      – Ты еще можешь уйти. А можешь остаться. Решай. Но знай, обратного пути не будет.

      Его хищные глаза вглядывались в нее, ловили внутренний отклик.

      Остаться было страшно, но уйти и лишиться этого – нет. Ни за что!

      Торжество в его взоре и непонятная тоска.

      – Обратного пути не будет. Ты моя теперь. Моя, слышишь?!

      Она смогла только кивнуть в ответ, пока мужчина быстро, чуть ли не бегом, нес ее на руках в дом, куда-то наверх, наверное в спальню.

      Киселем текли мысли. Как так? За два дня – да сразу в постель? Глупо, неприлично. Но противиться притяжению не было ни сил, ни желания.

      Желания…

      Желания захлестывали томительной сладкой волной. Заставляя кровь бурлить, словно молодое вино. Его гулко стучащее сердце казалось лучшей в мире музыкой.

      Обратного пути не будет, сказал он?

      Обратного пути не нужно.

      ***

      Как-то нереально. Невесомо, волшебно, немного страшно.

      Даше все казалось нереальным, будто не с ней это происходит. В большом двухэтажном доме, куда принес ее Глеб, было тихо и темно. Опустил на пол у дверей большой полупустой комнаты. Точнее, практически пустой, потому что там были всего только широкая кровать с одной металлической спинкой в изголовье и большая плазменная панель на противоположной стене. Все. Никаких занавесок на окнах. Только толстые светонепроницаемые шторы.

      Поставив Дашу на пол перед собой, он ненадолго затих, прикрыв глаза и прижимая ее к себе.

      – Глеб, – прошептала она. – Я ничего не знаю о тебе, я даже не знаю точно, как тебя зовут…

      – Молчи, –