Килл крик. Скотт Томас

только средних рядов. Галерка практически терялась во тьме. Угадать, какая из сидящих там бесформенных теней заговорила, было невозможно.

      Тонкая струйка дыма скользнула вниз по горлу, между легких, сдавила тело изнутри, заставила Сэма выдохнуть сквозь зубы. Дымная змея свернулась под ребрами и сжала свои кольца еще туже, просунула серую голову в трахею. Задрала морду, ткнулась в верхние доли легких, ища лазейку.

      – Почему вы пишете ужастики? – снова громыхнул голос.

      Сэм Мак-Гарвер уже не стоял в просторной лекционной аудитории Канзасского университета.

      Ему было десять лет, его одежда была запачкана чужой кровью, его лицо освещали яростные отблески неукротимого огня. Жалкий мальчишка, крохотный силуэт на фоне адского пламени.

      Теперь уже взрослый, Сэм молча стоял перед студентами, пока не прозвенел звонок, избавив его от вопроса, отвечать на который он не хотел.

      Илай Блок в измятом костюме сидел на веранде пивной «Фри Стэйт» с пинтой пива в одной руке и телефоном – в другой. К выпивке он еще толком не притронулся. Сейчас Илай был озабочен двумя задачами: написать помощнику ругательное электронное письмо, использовав минимум знаков, и дождаться своего самого важного клиента, Сэма Мак-Гарвера.

      – Господи, хреново же ты выглядишь, – раздался голос.

      Илай поднял голову. Сэм. Ну наконец-то.

      – Ага, и чувствую себя аналогично. Ненавижу этот город. Уезжай отсюда в Нью-Йорк немедленно.

      Сэм слабо улыбнулся:

      – Не дождешься.

      Илай, как мог, подвинулся на забитой людьми скамье:

      – Садись.

      – Я сейчас. Схожу возьму пива.

      – Бери мое. – Не дожидаясь ответа, Илай сунул Сэму стакан.

      Сэм устроился на выделенном ему клочке скамьи. Поднес стакан к губам и двумя большими глотками осушил его наполовину. С потолка веранды, покачиваясь, свисали на веревочках фонарики-тыковки. Одна тыковка все мигала и мигала, грозя в любую секунду испустить дух. Сэм откинулся на деревянные перила, глубоко вздохнул и стал смотреть, как умирающий фонарик гаснет и загорается, гаснет и загорается.

      – Что, все настолько плохо? – спросил Илай.

      Сэм глотнул еще пива. В стакане уже почти ничего не осталось.

      – Ты чего хотел, Илай?

      – Просто проведать. Узнать, как ты тут.

      – И ради этого ты летел на самолете? Не мог просто позвонить и спросить?

      Теперь настала очередь Илая подыскивать подходящие слова. Таковых не нашлось. Помолчав, он решил рубануть сплеча:

      – Мне звонила Эрин. Она о тебе беспокоится.

      – Зря она это.

      – Я тоже о тебе беспокоюсь.

      Сэм опрокинул в рот остатки пива. Отдал пустой стакан проходившей мимо официантке и шепнул:

      – Мне светлого.

      Официантка кивнула и исчезла в пивной.

      – Ты ничего не пишешь, – без обиняков сказал Илай.

      – Ты просто не в курсе.

      – Да ну! Так у тебя есть что мне показать? Есть сколько-то страниц рукописи?

      – Покажу,