Ангелы в Cети. Наталья Торик

а никак не в адрес сидящего напротив растерянного существа.

      – Жизнь тела рано или поздно прекращается, и оно возвращается к Создателю. Но с появлением цифрового мира у людей появилась уникальная возможность трансформировать свою судьбу, продлевать свой путь на земле не только через потомков или искусство. Правда, не все пока это поняли. Для большинства людей социальные сети и другие сегменты цифрового мира – это какая-то азартная игра с зависимостями, ломками и переоценкой ценностей, бегство при жизни от поступков, которые они уже совершили или никак не могут решиться совершить. Пока люди в большинстве своем увлекаются возможностью создавать себе цифровых двойников, а не развивать и закреплять собственную, данную им Создателем уникальность.

      – Как это? – Мия с трудом улавливала ход мысли Рыжей, то ли из-за жары, то ли из-за когнитивного диссонанса, разрывавшего ее мозг изнутри.

      – Люди наивно думают, что здесь, в Сети, могут создать себе иную, улучшенную жизнь. Преобразить себя – подрисовать, покрыть фильтрами, одно увеличить, другое уменьшить, поставить себе в статус чужие слова и мысли, чтобы кто-то поглупее решил, что ты сам это придумал… Вы создали целую индустрию мобильных приложений, сервисов и специалистов – все для того, чтобы казаться, а не быть! Вам кажется, что, если поставить фильтр «чистая кожа» или дорисовать пресс, прибавить рост и убавить объем подбородка, что-то изменится в судьбе. Господи, вы же по-прежнему не научились видеть дальше своего носа! Ничего не меняется. Только технологии. Как вы там это называете? Инновации? Цифровая трансформация? А суть-то совсем в другом… Вчера встретила фразу одного уважаемого вами мыслителя – тоже ошибался, кстати, капец как: «Человек держит свою судьбу в собственных руках, как скульптор глину, из которой родится статуя. Жизнь – материал, учитесь же тому, чтобы сделать из нее нечто стоящее». Угадай, кто сказал?

      Рыжая не дала Мии шанса ответить на вопрос. Впрочем, та едва ли ответила бы – не успевала следить за бегом мысли своей загадочной спутницы.

      – Гете! А кто такой Гете? Да-да, тот, что «Фауста» написал. Ну ты понимаешь, да? Хотя пока навряд ли… – И Рыжая вдруг оборвала свой эмоциональный монолог, видимо осознав, что опережает какие-то пока неизвестные события.

      – А «мы» – это кто? Кто вы такие? – поинтересовалась Мия, испытывая легкое чувство стыда за вопрос не по существу.

      – Ангелы. Только, умоляю, не надо сейчас этой пошлости: «Где твои крылья, которые нравились мне?» Нимб, пухлые щеки и весь этот стереотипный культурологический бред. Хватит и того, что бедных летучих лисиц в дьявольские отродья записали.

      Рыжая, кажется, сама заметила, что нить ее рас-суждений уже сложно понять кому бы то ни было, тем более человеку, недавно упавшему с девятнадцатого этажа, но остановиться на полуслове было выше ее сил, так что продолжила.

      – Прости, это я сейчас о насущном. Пока ты тут в себя приходила, я строчила доклад об этих бедных животных. Посмотри, вон летают над нами!