Торвальд. Ключ Дайры. Сергей Баранников

под кабинетом врача, дожидаясь вердикта. Мысленно молился, чтобы это был просто нервный срыв, или на худой конец, гипертонический криз. У мамы иногда бывало такое, особенно летом. Набегается с полными сумками по жаре, а потом пару дней на ноги встать не может. И сколько раз говорил, что продукты покупать буду я – все без толку.

      Наконец, дверь отворилась, и из кабинета вышел врач.

      – Вы сын Надежды Ивановны?

      – Да. Игорь.

      – Понимаете, Игорь. Ситуация нехорошая. Вашей маме нужна дорогостоящая операция. В районной клинике коронарное шунтирование делают, но сама операция, нахождение в реанимации и лекарства обойдутся в триста тысяч.

      – Сколько у меня времени? – я едва справился с комом, застрявшим в горле. Триста тысяч! И где я их возьму? Кредит нам не дадут. У нас кредитная история такая, что можно даже не пробовать. Дома лежит всего сорок тысяч. Продать вирткапсулу? Ну, это два года назад я брал ее за шестьдесят тысяч. Сейчас она безнадежно устарела, и с учетом, что она была в пользовании, продать ее можно максимум за пятнашку. Занять? Разве что у Генки, да и то триста тысяч он не осилит.

      – Неделя, не больше. Но лучше найти средства как можно быстрее. В любой момент вашей маме может стать хуже, и мы можем не успеть.

      – Простите, а как же бюджет?

      – Увы, ваш случай не попадает в категорию бюджетных операций.

      А, ну, конечно! Как налоги винтить, так они первые, а как выделить из бюджета помощь… Ладно, разберемся. Мне нужно найти триста тысяч, и как можно скорее. Если быть точным, двести шестьдесят. Возьму деньги, которые мы откладывали на оплату кредита, а с квартирой будем разбираться уже потом.

      Врач провел меня в палату, и я увидел страх в глазах матери и обреченность. Самое страшное, что может увидеть сын в глазах родителя.

      – Мама, держись. Все будет в порядке.

      – Игорь, даже не думай. Я запрещаю тебе тратить деньги на эту операцию. Проживу, сколько бог даст. Жаль только внуков не увижу.

      На глаза матери навернулись слезы, и я тут же ее решил успокоить.

      – Так, тебе нельзя волноваться. Я решу эту проблему. Обещаю.

      В голове уже созрел план. В конечном счете, можно ведь попросить взаймы у начальника по работе. Саныч мужик мировой, сто тысяч точно даст на годик, а может и больше. Как только вышел из больницы, первым же делом набрал ему, но телефон оказался выключен. Скорее всего, уехал на рыбалку, а связь там не ловит. Придется ждать до вечера воскресенья, а деньги заберу только в понедельник.

      Набрал Генку. Они с Иришкой пообещали занять сто двадцать тысяч.

      – Отдашь как сможешь. Мама – это святое, – заявил Генка по телефону.

      Так, дела потихоньку налаживаются. В сумме у меня уже сто шестьдесят тысяч – больше половины. Правда, я теперь в долгах как в шелках, но это уже мелочи. Разберусь.

      Как только вернулся домой, проверил, что деньги на месте и сразу запрыгнул в вирткапсулу. На Саныча надейся, а сам не плошай. И пусть вещи, экипированные на поборнике, я не смогу продать, но кое-что из хранилища точно пойдет с молотка. На счету уже и так было без малого