Команда сорванцов: Музей восковых фигур. Бал газовщиков. Филип Пулман

это, стал быть, в оборот пускать, – объяснил мальчику мистер Грэм. – За это его потом и посадили. За оборот. Юридический термин такой.

      – А у вас этих фальшивых монет часом не осталось, мистер Грэм? – невинно поинтересовался Гром.

      – Осталось, как же, – погань такая. Хочешь их взять? Мне-то они незачем.

      Мясник пошуровал в кармане фартука и выудил три монетки.

      – Только тратить их не смей! – предупредил он.

      – Да я не тратить! Как можно! Мне для коллекции – в мой музей.

      Пирог Гром отнес в пекарню – подогреть. Впрочем, голова у него была занята только одним – фальшивыми деньгами. Вот и покамест пирог сидел в печи, он на всякий случай спросил у пекаря, мистера Соломонса, случалось ли ему в последнее время брать поддельные деньги.

      – Нет, парень, я для этого слишком осторожный, – ответил тот. – Ни одна мимо незамеченной не проскочит.

      – А что они делают с фальшивомонетчиками, когда поймают?

      – Вешают, мальчик мой. Это преступление против Ее Величества Королевы, за него полагается смертная казнь. Чеканить фальшивую монету – это все равно что государственная измена.

      Гром даже икнул.

      – А как изготавливают фальшивые монеты, мистер Соломонс?

      Пекарь оглянулся по сторонам – не подслушивает ли кто? – и наклонился поближе через щедро посыпанный мукой прилавок, чтобы говорить приватнее.

      – Я слыхал от моего кузена – он полисмен, – что сначала с реальной новой монеты снимается отливка из чистого гипса. Потом они плавят какой-нить дешевый металл и заливают в эту форму. Опосля, чтобы она стала нужного цвета, делают такую ванночку из паяльной кислоты и синильной соли, потому как в них содержится серебро, кладут туда деньгу и ток пропускают електрический, через проволоку от батареи. Так чуток серебра пристает к фальшивой монете. Вишь, прям настоящее мастерство нужно, чтобы такое сварганить!

      Гром его едва слышал: в ушах у него что-то ревело и грохотало. Электрические батареи у них в подвале… проволока эта вся…

      Он схватил горячий, источающий ароматный пар пирог и помчался скорей через дорогу домой. Потом замедлил скок – только что ногой за ногу не заплелся. Потом снова припустил… И вовсе остановился. Тут уж, правда, не знаешь, бежать тебе или стоять как вкопанный.

      Наконец, едва волоча ставшие свинцовыми ноги, он ввалился через входную дверь. Из подвального окна лился свет – совсем как вчера. И этот слабый, но резкий запах… – уж не паяльная ли кислота?

      Гром отнес пирог в кухню и зажег лампу.

      Я обязан пойти туда и посмотреть, что он делает, пронеслось у него в голове.

      И он со вздохом двинулся к чулану за кухней, откуда в подвал вела темная лесенка. Уже дойдя донизу, он вдруг услышал голоса: в мастерской папа с кем-то разговаривал.

      – Надо идти с ними в Вест-Энд, – говорил он. – Попробуем Оксфорд-стрит. Ламбет больше не годится. Или вот еще «Уайтлис» на Куинсвей…

      Другой голос ему что-то ответил, а потом внешняя дверь захлопнулась. Изнутри послышался