50 дней из жизни Кислого или ведьмы тоже ошибаются. Борис Степанченко

обязан поразить леди Глостер изысканностью манер. Кислицин, на всякий случай, сорвал берет и швырнул его на постель. Кто знает, снимают здесь головной убор перед дамой или нет? Лучше не рисковать. Он достал из сумки футляр с браслетом и потренировался красиво вставать на колено. Наконец, в коридоре послышались шаги и Сергей замер, уставившись на дверь.

      Графиня не вошла, а ворвалась в комнату. Даже сквозь чёрную вуаль было заметно, как возбуждённо блестят её глаза. Обведя взором помещение Элеонора кокетливо улыбнулась Сергею.

      – Спасибо, мой мальчик! – томно выдохнула она – Ты славно постарался!

      Кислицин не совсем понял о чём говорит Её сиятельство. Ведь он только ещё намеревался «постараться». Впрочем, рассуждать времени не было. Сергей даже не успел преподнести графине подарок. Элеонора кинулась на него, словно голодная тигрица, придавив пышной грудью к стене. Видимо, дядюшка Мэйсон давненько не исполнял супружеский долг. От такого внезапного натиска Кислый даже уронил футляр с браслетом. Он понял, что прелюдии не будет и вся его тренировка оказалась лишней.

      – Ваше сиятельство… – только и сумел выдавить из себя ошарашенный Кислицин.

      – Элли! – перебила графиня – Сейчас я просто Элли!

      И она, закатив глаза, страстно потянулась к нему ярко накрашенными губами. Вот так. Всё просто и без лишних понтов. Сергей ответил на это не менее страстным поцелуем и… Невероятно, но он вдруг словил кайф. Даже приятнее, чем от первой рюмки. Остатки смущения растаяли окончательно. Это была уже не графиня Глостер, а просто женщина. Его женщина. Зарычав от возбуждения, Сергей бесцеремонно схватил Элли и поволок на кровать. Графиня не сопротивлялась. Она стонала от удовольствия, подставляя пухлую шейку и грудь под его лобзания. Где-то за окном послышался конский топот, но Кислицину не было до того дела. Он трясущимися от возбуждения пальцами выдёргивал шнуровку, стягивавшую торс Её светлости, когда с улицы донёсся рёв дядюшки Мэйсона.

      – Эй! Дон Пэдро! – заорал граф – Слышишь меня?! Готовься! Сейчас я вырву твои долговязые ноги и всё что там у тебя между ними.

      Сергея будто окатил холодный душ. Он вскочил и подбежал к окну. Сквозь сумрак Кислицин сумел разглядеть очертания нескольких всадников и огни факелов, которые неумолимо приближались к воротам харчевни.

      – Хана! – пронеслось у него в голове – Сейчас меня линчуют!

      Кислицин резко обернулся и глянул на Элеонору. Графиня сидела на кровати с выпученными от ужаса глазами, а на обычно румяном лице не было ни кровинки. Её глаза словно спрашивали у Сергея – «Что же нам теперь делать?» Что делать?! Да, спасаться, кто может! Причём, каждый сам по себе! Недолго думая, Кислици бросился к двери и, распахнув её, замер на пороге. Перед ним стояла Виктория в наряде служанки. Видимо, так она сумела обмануть караульных. Захотела лично убедиться, что ловушка сработала.