Прикосновение, что нежнее ветра. Евгения Кловер

все сложнее, абстрагироваться полностью невозможно. И сама не заметила, как призрачный парень становился неотъемлемой частью новой городской жизни.

      И вот он вновь вторгся в мое личное пространство, сев с широко расставленными ногами и заведя руки за голову. Перетянул одеяло на себя, приковав внимание к собственной персоне. Он недовольно сжал губы в тонкую линию, наблюдая за тем, как ребята опять завели какой-то спор и стали перекидываться попкорном. В этот раз одной кукурузиной не обходилось, попкорн покрывал пол как не растаявшие снежинки.

      – Почему мой турецкий ковер страдает?! – Призрак процедил сквозь зубы, прикрыв глаза. – Есть следует на кухне за столом, а не как варвары, неужели люди не способны этого запомнить?! Хотя, что с нее взять, с новой хозяйки…

      Он повернулся в мою сторону и приоткрыл один глаз, после чего покачал головой. Снисходительный жест по отношению к малому дитя, хотя между нами была незначительная разница в возрасте. Может быть, пара-тройка лет. От негодования мои щеки вспыхнули, но я сдержала порыв вставить на его реплику какую-нибудь смачную ремарку. Вместе с этим постаралась не выдавать эмоции, стала смотреть не на него, а сквозь него. Самое главное правило – не встречаться глаза-в-глаза, поэтому просто уставилась в точку у него над переносицей, сделав вид, что о чем-то задумалась.

      – Если вы не против, я немного порисую.

      Ребята, увлеченные экстрасенсами, как болванчики покивали головами. И я со спокойной совестью взяла со столика планшет, закинула под голову подушку и легла на спину, согнув колени, чтобы разместить его на бедрах. Я открыла графический редактор и нажала на чистый лист. Стилус завис над экраном, а потом рука сама стала выводить тонкие линии карандашного наброска. Рисование – удел тех, кто хочет перенестись из реального мира в другой, который ты способен создать сам, для этого нужен всего лишь белый фон и грифель. Именно это хобби стало моей отдушиной, спасением, переросло в источник небольшого дохода. А еще это был отличный способ успокоить нервы.

      На экране стал появляться портрет. Идеальный аристократический профиль – прямой нос, слегка нависающие надбровные дуги, светлые вьющиеся волосы, выпирающий кадык на шее в распахнутой сверху рубашке. Лишь глаза, в которые я не могла заглянуть по-нормальному, ускользали. Несколько раз моргнула, удостовериться – передо мной не мираж. Я рисовала его, призрачного парня из этой квартиры. Так глубоко погрузилась в себя и мысли и не отдавала отчет, что именно выводит собственная рука. А самое странное, что портрет удавался с первого раза, не приходилось даже постоянно смотреть на фигуру рядом. Парень был хорошенький, многие бы девушки сказали, что сексуальный. Но мертвый. Все же он был мертвый!

      – Черт возьми!

      Слова вырвались раньше, чем я подумала. Три головы тут же обернулись на меня. Две настоящие, одна призрачная.

      – Что случилось? – Арт попытался изогнуться и взглянуть в планшет.

      – Творческий