Моя любимая куколка. Алена Юрашина

намеренно, чтобы скрыть неловкость, кроме того, это ведь была правда.

      – Ну, вот и дождалась… – оценив откровенность, негромко отозвался он, – это он, куколка. Тот самый… подходящий случай.

      Никогда не имела привычки медлить, вот и сейчас не стала препираться, мне действительно хотелось покончить с этим разом, давно ведь хотелось, с самого утра. Как хорошо, что подарок со мной. Потянулась, вытащила браслет из кармана. Нетвердой, вдруг вспотевшей рукой. Макс, не отрываясь, следил за моими действиями. И от его взгляда… сердце в груди немного ускорило бег, запинаясь, а в горле почему-то стало очень сухо.

      – Ну, вот… Макс… это… – сбивчиво принялась объяснять.

      – Я знаю, что это, – перебил он, продолжая изучать мое лицо, – оберег на удачу. Я угадал? – я подтвердила, – видел такие в Тайланде. Ты его там купила?

      – Нет… – неожиданно мучительно покраснела. Почему эти простые слова даются мне так трудно? – этот я… я сама для тебя сплела.

      – Для… меня? – я кивнула, – ты сплела талисман… для меня? – удивленно переспросил Макс, – это… круто… Нет, это действительно круто, я не шучу, – держа веревочку на ладони, я смущенно вытянула руку, чтобы он смог, наконец, забрать подарок, но Макс не торопился. – Повяжешь его мне? Ты должна сама его повязать, если, конечно, и правда желаешь мне счастья… Ведь желаешь? Надеюсь, у тебя нет дурного умысла, и назавтра я не отброшу коньки?

      – Конечно же, нет, – возмутилась я, – если и отбросишь, точно не из-за моего браслета. В общем… я желаю, Макс… я правда желаю тебе счастья и… так что… с днем рождения тебя… вот.

      – Спасибо.

      Чтобы обернуть сплетенные в единую тесьму нити вокруг его запястья, пришлось подойти ближе. Значительно ближе. Здесь, в тени сарая, в сгущающихся сумерках, видимость была похуже, и манипуляции мне пришлось проводить почти вслепую, но почему-то никто из нас не предложил другому обогнуть постройку, выбраться на свет, чтобы облегчить дело. Я смущалась из-за того, что наши руки соприкасались, но Макс, опустив глаза, смотрел только на то, как двигаются мои пальцы, и поэтому все закончилось очень быстро.

      – Так, – он одобрительно повертел ладонью, поправил браслет, бережно пригладил торчащие кончики, – с этим мы разобрались. Ну, а теперь… поцелуй.

      – Что? – я решила, что ослышалась.

      – Поцелуй, – с серьезным видом повторил Макс, – без поцелуя никак нельзя. Иначе не видать мне удачи, как собственных ушей. Ты же этого не допустишь?

      – Ты только что это придумал… – убежденно заявила я, отступая, – не припомню, чтобы монахи в Тайланде кого-то целовали, когда повязывали веревочку.

      Макс согласно рассмеялся, но с курса не сбился.

      – Ну, а подношение? Что насчет жертвы храму? Это обязательное условие, помнишь? Так что… придется тебе все-таки пожертвовать чем-нибудь ради благого дела. Видишь, я не привередлив. Но… желание именинника – закон, ты же не будешь с этим спорить? Всего один поцелуй… не слишком большая жертва, правда?