Дрейфовать и странствовать (сборник). Ирина Крыховецкая

удаляясь в Свободный Мир Стихии…

      Я осталась одна… Только мой маленький сын, наследник старинного угрюмого замка и грозного титула моего мужа, одним своим существованием напоминал мне, что я из рода Странников и Пилигримов и еще помню путь в Свободный Мир Стихий.

      Теперь у горящего камина оставались только мы вдвоем. Однажды, попросив мужа присоединиться к нашему зимнему огню, я получила в ответ уничижительные слова да злую насмешку над моими верованиями и традициями. Его лицо гротескно исказилось в бликах огня, демонстрируя беспощадную маску чудовища. Так пришло твердое убеждение: мы с ним из разных миров, и мой необъятный – чужд ему, чужд до отвращения.

      С того момента я начала плести длинную цепь воспоминаний, отдавая их сыну, дабы и он смог услышать однажды зов Океана…

      В незапамятные времена мы с Братом были свободны и счастливы, щедрое море и привычно палящее солнце наделили яркими красками наши глаза, а пряный морской ветер наполнил парус в душе свободой и неписаными законами благородного Мира Стихий. Мы уже не были детьми, но и не были взрослыми, когда Одиссей вернулся из своего предпоследнего странствия. Его шоколадная от загара кожа, черные смоляные волосы пахли дальними странами, а смеющиеся, в мелких морщинках глаза предвещали долгие вечера, наполненные протяжным вздохом ревуна и байками Одиссея… Одна запомнилась особенно…

      В тот вечер Брат взял мандолину, и его красивый, уже окрепший голос вознес под своды нашего замка новую балладу:

      Улягутся ветры морские,

      Придет долгожданный покой,

      Уеду я в страны чужие,

      Но сердце оставлю с тобой.

      Пройду я по многим дорогам,

      Их в жизни моей и не счесть,

      Привык я к штормам и тревогам,

      То – моря безумная месть…

      Я видел слепящие грозы,

      Огромный, девятый вал…

      Казалось, и жить уже поздно,

      Но ради тебя выживал.

      Хотела морская пучина

      Меня захлестнуть для себя.

      Не знала, седая, – мужчина

      Любил ее меньше тебя…

      А ночью на вахте далекой

      Я тихо с надеждой молюсь,

      Бывает мне так одиноко,

      И так за тебя я боюсь.

      Мне кажется, целую вечность

      Стучит в твои окна прибой.

      Пускай я уйду в бесконечность,

      Но сердце оставлю с тобой…

      Я знаю, и в ночь, в непогоду

      Ты ждешь долгий вздох ревуна…

      Нам так предназначено Богом,

      Любовь нам в разлуках дана…

      Потом Брат неожиданно отложил мандолину и спросил Одиссея:

      – Отец, а почему так кричат альбатросы, когда суда возвращаются домой?

      – Это очень грустная история, дети, – Одиссей закурил трубку и, помолчав немного, начал свой рассказ.

      – Моряки не живут без моря. Их манит Вздох Океана, они не могут не отозваться на его зов. Это в крови у всех Странников и Пилигримов. В море они тоскуют