Государственно-правовые взгляды С. Н. Булгакова. Д. В. Алонцева

в октябрьской демонстрации текущего года. «Лишь с началом революции, – писал он, – а вместе с нею всей русской катастрофы, с 1905 года, я стал, – вспоминал мыслитель, – преодолевать революционные искушения ‹…› Вспоминаю следующий символический жест: 18 октября 1905 года в Киеве я вышел из политехникума с толпой студентов праздновать торжество свободы, имея в петлице красную тряпицу, как и многие, но, увидав и почувствовав происходящее, я бросил ее в отхожее место. И мне открылось Евангелие со следующим текстом в ответ на мое немое вопрошание: „сей род изгоняется молитвой и постом“… В подготовке к революции, – утверждал С. Н. Булгаков, – участвовал и я, как деятель Союза Освобождения, и я хотел так, как хотел и хочет вся интеллигенция, с которой я чувствовал себя в разрыве в вопросах веры, но не политики… И так шло до 17 октября 1905 г. В этот день, – вспоминал впоследствии мыслитель, – с энтузиазмом почти обморочным, я сказал студентам совершенно безумную по экзальтации речь (из которой помню только первые слова: „века сходятся с веками“), и из аудитории Киевского политехникума мы отправились на площадь. Все украсились красными лоскутками в петлицах, и я тогда надел на себя красную розетку, причем, делая это, я чувствовал, что совершаю какой-то мистический акт, принимаю род посвящения. На площади я чувствовал совершенно явственно веяние антихристова духа: речи ораторов, революционная наглость, которая бросилась, прежде всего, срывать гербы и флаги, – словом, что-то чужое, холодное и смертоносное так оледенило мне сердце, что, придя, домой, я бросил свою красную розетку в ватер-клозет»[48]. К сожалению, на тот момент мыслитель не смог понять, что это означает.

      В 1906 г. мыслитель переехал из Киева в Москву, где продолжил педагогическую деятельность в должности приват-доцента Московского университета. Его уход из Киевского политехникума был отнюдь не ясным. В письме к О.М. Гершензону от 8 июня 1904 г., он писал: «По требованию министерства внутренних дел мне было предложено уйти в отставку, но затем министерство финансов, которое не хотело скандала, сделало диверсию, и пока я остаюсь. Отставка предложена за общее направление и по совокупности, но последнею каплей была моя статья „С новым годом“ в 1-м номере „Юго-Западной Недели“, за которую последняя и была запрещена»[49].

      В 1907 г. С. Н. Булгаков стал профессором политической экономии Московского коммерческого института, директором которого был выдающийся юрист того времени Павел Иванович Новгородцев (1866–1924).

      Последние годы участия мыслителя в общественной жизни России были связаны с деятельностью его в качестве депутата Государственной Думы.

      «Промелькнула Первая Государственная Дума: она блеснула своими талантами, но обнаружила полное отсутствие государственного разума, и особенно воли и достоинства перед революцией», – писал в последствии он[50]. Попасть в Государственную Думу С. Н. Булгаков смог в качестве беспартийного «христианского социалиста» от Орловской губернии. «Я получил,

48

Булгаков С. Н. Я прихожу к вам сегодня как старый знакомый… // Булгаков С. Н. История экономических и социальных учений. М., 2007. С. 8.

49

Цит. по: Колеров М. А. С. Н. Булгаков и религиозно-философская печать (1903−1905) // Вопросы философии. 1993. № 11. С. 102−103.

50

Там же. С. 103.