Вернувшийся к ответу. Олег Александрович Якубов

этому моменту Леонтьев уже возглавлял городскую ежедневную газету, штат которой состоял из шести человек. Стояла поздняя осень, когда редакции были выделены деньги на покупку дров, коими печи отапливались. Осень выдалась на удивление теплая, хотелось думать, что морозов нынче не будет и вовсе. Редактор вместе со товарищи денежки, на дрова предназначенные, пропил в одночасье. А тут и морозы грянули, с ними и первый снежок. Дождавшись кое-как ближайших выходных дней, Леонтьев собрал всю свою гоп-команду, и пятеро, встав на лыжи, отправились на заготовку дров в тайгу. В редакции осталась одна лишь престарелая уборщица. Ночью разыгралась пурга, на смену ей пришли метели, заготовщики укрылись в охотничьем домике, где были и дрова, и вода, и кое-что из провианта. Когда природа чуток угомонилась, незадачливых заготовителей дров спасатели из убежища вывели. Газета в городе не выходила десять дней. Секретарь тамошнего обкома партии человеком был решительным и горячим, он велел, чтобы Леонтьев убирался подобру-поздорову и на Урале больше не появлялся. Никогда.

      Делать было нечего. Собрав немудрящие пожитки, забрав жену и трехлетнего сынишку, проштрафившийся Геннадий Иванович отправился аж в далекую Центральную Азию, где в Ташкенте, судя по слухам, процветал в большой газете его бывший однокурсник.

      Свалившись на несчастного однокурсника как снег на голову, Геннадий утешил, что поживет у него ну максимум пару деньков. Пока не снимет какую-нибудь халупу, а потом, дескать, должность, а вместе с ней и квартиру ему предоставят. Для добряка, но мягкотелого университетского товарища кончилась эта история весьма плачевно. Жена его обладала характером куда как более решительным, чем у мужа, делить свою квартиру с незваными гостями, оказавшимися к тому же жуткими неряхами, она не желала. На третий месяц, когда хозяйка квартиры поняла, что нахальные гости съезжать не собираются, забрала дочку и укатила в родной город, к родителям, заявив мужу, что он сам сделал выбор, предпочтя «новую семью».

      Леонтьев тем временем отправился в ЦК компартии, где предъявил сотруднику, курирующему печать, свою дивную трудовую книжку. Увидев, что товарищ с первого же дня своей деятельности был только редактором, ответственный товарищ призадумался. Но тут же его осенило. На каком-то из заседаний министр геологии пожаловался, что в его ведомственной газете редактор – человек совершенно неподходящий, редакторского опыта не имеющий. А тут на тебе – пожалуйста, редактор с таким гигантским стажем и, надо полагать, опытом. Через пару дней Леонтьев занял место в деревянном флигелёчке на задворках министерства геологии.

      ***

      Редакция, куда попал Аркаша, была сборищем спившихся журналистов, тех, кого уже не брали ни в одну мало-мальски приличную газету. Три раза в неделю они собирались в редакции, что-то делали, работая максимум до обеда. Потом начиналась пьянка.

      Марков быстро учился – жизнь заставила. Он был, когда надо, корректором и подчитчиком,