Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие. Глен Кук

не нравится, когда ее заставляют ждать.

      Кто такая Труди?

      «Невеста».

      Старый дьявол опять откалывал свои штучки. Имелась ли у Колды невеста, когда он пытался меня отравить? Вроде да, но я не мог припомнить наверняка. Что ж, сейчас у него невесты не было. У него была женщина, которая его пугала, хотя и не настолько, насколько страшили мучавшие здесь фантазии.

      – Если надо идти, конечно иди. Ты не захочешь пропустить ужин ради этих бестий… Синдж, у тебя какие-то проблемы?

      – Идиот за дверью продолжает ее толкать. Засов не отодвинуть, если с той стороны все время давят. Я отдернула его лишь настолько… Ага! Получилось.

      Она распахнула дверь.

      Вошел Ион Сальватор в сопровождении человека, явно сбежавшего на днях из приюта для бездомных. Последний нес то же, что недавно приволокла Пенни. Его набор принадлежностей для рисования был более потрепанным. Он и сам на порядок был более потрепанным. Ему требовалось открыть для себя существование мыла и воды. Ему требовалось украсть чистую одежду. И наверняка ему следовало воздержаться от следующей дюжины бутылок с крепкими спиртными напитками.

      Волосы его были дикой седой гривой. Я содрогнулся, представив, какую отвратительную живность он импортирует в мой дом. Он был ниже Иона Сальватора и куда более плотным. И являлся эпицентром неистовой смеси запахов.

      – Это Птица, Гаррет, – сказал Ион Сальватор. – Птица, это парень, которому нужна твоя помощь. – Он повернулся. – Синдж, ты можешь показать Птице, где обосноваться?

      Драматург подтолкнул меня, заставив прошагать в сторону кухни, и прошептал:

      – У тебя есть выпивка? У Птицы проблемы с головой. Ему нужно спиртное, чтобы заглушить голоса, которые он слышит.

      Я открыл было рот, намереваясь напомнить Прилипале, какое он трепло. Покойник предупреждающе коснулся меня.

      – Голоса? – спросил я. – Правда?

      – Тебе нужно увидеть самому, чтобы в это поверить. Этот парень – гений. Когда он наливается до ушей огненной водой, голоса слабеют и он рисует как ангел.

      Я поверил Сальватору, ибо сталкивался с подобным раньше, и спросил его:

      – Ты знаешь, как на самом деле Птица относится к своему безумию?

      – Что ты имеешь в виду?

      – Он хочет, чтобы голоса смолкли?

      – А ты бы не хотел?

      – Я бы хотел. Да. А ты? Если бы это означало, что у тебя больше не будет волшебного дара драматурга?

      – Считаешь, Покойник сможет захлопнуть ментальные двери демонов Птицы?

      – Возможно. Сделай-ка еще шаг.

      Я заглянул в комнату, где за Морли ухаживали несколько красивых женщин, словно в день его рождения.

      – Краш, найдется минутка?

      Юная Адская Дыра отвернулась от матери и мадам Майк. Продемонстрировала мне отработанную мину тинейджера: смесь скуки, замешательства и отвращения.

      – Что?

      Выражение ее лица не стало лучше, когда она взглянула на моего спутника.

      – Я говорил, что, если выпадет шанс, я представлю тебя Иону Сальватору. Это он.

      И