Псы Америки. Изольда. Анатолий Агарков

совершенства, в другой уходят с энтузиазмом открытий.

      – Не хочется спорить, но скажу свое мнение – чушь собачья.

      – Вы и в Бога не верите?

      – Верю в Судьбу.

      – А она от кого?

      – Пытаюсь понять.

      – Интересный вы человек, если не лжете.

      – Я не вру никогда.

      – Иногда люди этого не замечают. Выпить любите?

      – По поводу и в кампании.

      В этот момент позвонила Кристина:

      – Папа, привет.

      Прознав про контузию и гибель машины, а также карантин в госпитале и скорое возвращение домой, девочка стала называть Готовцева «папой».

      Ему радость на выздоровление – заметила мама.

      – Папа, привет. Как поживаешь?

      – Хорошо, милая.

      – Приезжай поскорее, – и отключилась.

      Маме, наверное, в шахматы проиграла этот звонок.

      – Жена? – спросила Оливия.

      – Дочь.

      – Дружно живете? Ваше кредо в семейной жизни, если, конечно, такое имеется?

      – Сейчас скажу – больше воздуха наберу: фраза важная. Так вот… Чтобы муж оставался мужчиной в любой ситуации, он должен прощать жене все.

      Остатки воздуха Саша выдохнул.

      – Замечательно! Мне бы такого! А про женщин, что скажите – что от них требуется?

      – От обратного: она должна не прощать ничего, чтобы муж оставался мужчиной.

      – Это неправильно, Александр! Мы должны вам прощать все ради сохранения семьи. Жену уже поздно воспитывать. Не вздумайте внушать вашу глупость о женщинах своей дочери.

      – Моя дочка имеет право не слушаться, не соглашаться, капризничать и баловаться – мне все в радость.

      – Про дочь согласна, но не вздумайте так воспитывать сына – мальчик должен расти спартанцем.

      Они катили в школу к детям и говорили о детях…

      А ночью завыла сирена, и начался обстрел города. Где-то слышался лай выстрелов из стрелкового оружия.

      Позвонила Оливия:

      – Спускаемся в бомбоубежище?

      – Вас проводить?

      – А если бы меня не было?

      – Я бы остался в номере.

      – Мне страшно.

      – Могу быть с вами.

      – Приходите.

      Когда Саша вошел, снаряд жахнул перед гостиницей – в стены и окна полетели осколки.

      – О, Господи! – взвизгнула Оливия. – Идемте скорее в бомбоубежище!

      В подвале.

      – Мне кажется, пахнет бензином. Нас могут поджечь здесь? Давайте вернемся – на воздухе опасно, но не так страшно.

      – Теперь уж не выпустят. Терпите, мисс.

      – Обнимите меня, – прижалась к груди. – Вы же телохранитель. Вот и прикрывайте своим телом.

      Так прижалась, что он чувствовал биение её сердца.

      Что-то внутри зашевелилось – подари одинокой женщине свою нежность, разве жалко тебе?

      Чтобы отвлечься от страха, Оливия говорила. Рассказывала о себе все, как на исповеди.

      На самом деле она из Ирландии, и зовут её Изольда Аберкорн. Она единственная дочь и наследница герцога