Хранители Мультиверсума. Книга пятая: Те, кто жив. Павел Сергеевич Иевлев

удивился он. – Как тебя… Открываю!

      Ввалились в тёмное помещение – коридорчик при входе, – зацепились снегоступами, чуть не посшибали друг друга.

      – Сюда, сюда, – тащил Ольгу за локоть почти невидимый Иван. – Мы тут растопили один котёл…

      В топочной не было тепло – стены покрывал толстый слой инея, – но, после лютого мороза снаружи, казалось – жара. Сумрак, подсвеченный слабым мерцанием огня из открытой топки, возле которой неразличимо сгрудились какие-то люди.

      – Остатки угля из бункера дожигаем, – сказал Иван, как бы извиняясь. – Там всё равно мало было…

      – Что случилось? Почему вы не возвращаетесь?

      – Вот что… – он повернул фонарь в сторону, и Ольга увидела лежащие рядком в дальнем углу припорошенные инеем тела.

      – Кто…

      – Хозгруппа, – грустно сказал Иван. – Они вывозили из подсобки баллонный газ и не вернулись. Их мы и искали, когда…

      Но Ольга уже и сама увидела лежащего перед дверцей топки, в зоне относительного тепла, замотанного в окровавленные тряпки юношу-радиста.

      – Он шёл последним. Что-то выскочило из темноты и ударило его в спину… Если бы не рация…

      – Что-то?

      – Мы не видели. Но радиостанция пробита насквозь, как будто копьём, и в спине глубокая рана, задето легкое. Пришлось разводить огонь, накладывать повязку…

      – Как это случилось? – спросил взволновано Мигель.

      – Мы нашли хозгруппу у входа, – сказал Громов. – Они в кого-то стреляли, было охотничье ружье, там два стреляных патрона. Ружье сломано, они убиты, кровью всё залито. Вышли на связь, сообщили, начали переносить тела внутрь, и в последний момент Олегу вот так прилетело. Мы не увидели, кто это был – все были уже внутри, и фонари светили в другую сторону. Пока прогрели помещение, чтобы не поморозить при перевязке, он много крови потерял…

      – Надо его срочно в медпункт! – решительно сказала Ольга.

      – Да, – согласился Иван, – мы как раз готовимся к выходу.

      Он показал на лежащие в зеве топки, в стороне от горящего угля, кирпичи.

      – Завернём в тряпки, положим на волокушу, сверху уложим мальчика, – пояснил Громов. – Поедет, как Емеля на печке. Иначе не довезём – замёрзнет. Тела погибших, к сожалению, придется пока оставить здесь.

      Чтобы укрыть раненого, пришлось раздеть трупы. Они успели окоченеть, замерзшая кровь схватилась ледяным клеем, так что тулупы просто срезали, распоров по швам. Получившимися кусками овчины обернули уложенного на горячие кирпичи радиста, который так и не приходил в сознание. Дыхание его было редким и слабым, лицо – бледным до синевы. Даже далекому от медицины человеку было очевидно, что дела его плохи.

      Тропу прокладывал ловко скачущий на снегоступах Мигель. За ним, как два ломовых битюга, упрямо топали впрягшиеся в волокушу Сергей и Василий. Ковыляли, держась друг за друга, Иван и Ольга.

      – Хромой да беременная – два полбойца, –