Розы злы. Трилогия. Александр Авгур

Но проблема в том, что практически все, не является тем, чем, кажется. Например, человек возвращался с работы, мечтал поскорее обнять жену и дочку. У человека закружилась голова, он упал в грязную лужу и начал блевать. Человек закричал «помогите», но получалось «ти-те-бля-те».

      – Грязная, пьяная свинья, – сказала прохожая.

      – Наркоманский ублюдок, – сказал прохожий.

      – Он, алкаш, как мой папа, – подумала девочка, заплакала и убежала.

      А человек просто умирал. Инсульт.

      Кажется, я немного отвлеклась.

      Пару дней назад я хотела покончить с собой но, тут случилось что-то невообразимое, словно знак свыше, специально для меня. Вау! Я нашла выход из сложившейся ситуации. Я начала готовится.

      Я не люблю свой город – Розинск. Я не люблю его грязные улицы, застрявшие в семидесятых. Я не люблю разбитые дороги. Я не люблю жителей Розинска, всех этих алкашей, наркоманов, тупых гопников, необразованных начальников, глупых советчиков, людей, которые не читают книги, если и смотрят кино, то отечественные сериалы про ментов. Есть, конечно, и нормальные, но их незначительно мало. Мало как кислорода в открытом космосе.

      А еще я не люблю, возвращаться домой. Мой дом, это мой личный ад.

      Нормальный дом, это там где тебя ждут, а меня никто не ждет. Я живу с братом. Он странный, дикий, безумный. Он жестокий и возможно поэтому, хотя, скорее всего, именно поэтому у меня нет парня. Но есть еще кое-что.

      Я была близка с тремя мужчинами, и только с одним из них по согласию. Двое других меня насиловали. По этому я люблю одиночество, а мужчин стесняюсь и даже боюсь. Ненавижу? Нет. Просто боюсь. У меня есть поклонники, ухажеры, вот только я их не подпускаю, пряча свой страх за маской высокомерия и недоступности.

      Мои родители тоже были скрытными. Их считали добрыми и честными людьми. И только я с братом знала, кем они были на самом деле. Я не помню, сколько мне было лет, когда отец впервые зашел ко мне в комнату ночью и спал со мной как с женщиной, но я точно помню, что мне было десять, когда я поняла что это не правильно, это насилие, это противоестественно. Комнату я делила с братом, и он частенько не спал во время ночных приходов отца, не только потому, что он смотрел за нами, а еще и потому, что отец приходил спать и к нему в кровать тоже. Эти отвратительные, грязные, скользкие, липкие воспоминания навсегда засели в моей голове. Мне всегда хочется помыться. Помню, когда мне исполнилось одиннадцать, брат ушел в армию, точнее сбежал. Отец потерял ко мне интерес, наверно потому что я стала слишком старой для него, и перестал приходить ночами, а дома начали появляться не знакомые мне дети от семи до десяти лет. Их приводили родители, мои мама и папа и как я понимала, их находили на улице, предлагали сладости и игрушки, приводили к нам домой, заводили в родительскую комнату и все. Больше я этих детей не видела. Что с ними там делали, я не знаю. Точнее – я не хочу знать, еще точнее – я боюсь это узнать. Отпускали ли их, получив желаемое, или убивали, я не знаю. Я не знаю, почему моя мама помогала в этом отцу, она была не плохой