Песнь Великой Любви. Саломея. Воин света. Шалва Амонашвили

Христос…»

      Наконец Захарий успокоился, утихли в нём и колокольные звуки. Он открыл глаза, и первое, что увидел, это была красивая птичка, сидевшая у него на правой руке, она рассматривала его пальцы и тихо чирикала. Захарий левой рукой нежно погладил птичку по крылышкам. Та поддалась его ласкам.

      – Ты единственный свидетель того, что со мной произошло, верно? – спросил Захарий птичку. Она затрепетала, села ему на плечо, спела ему прямо в ухо и улетела прочь.

      Мысли Захария направились на осмысление пережитого и понятого, а ноги двинулись по тропинке к Пещерам.

      Символ Вечности Христа!

      Что это за Символ, каким он может быть?

      Может быть, это голубь Ноя с пальмовой веткой?

      Из Библии Захарий вспомнил: чтобы узнать, утих ли всемирный потоп, Ной выпустил из ковчега голубя, и спустя некоторое время тот вернулся к нему с пальмовой веткой в клюве и так принёс весть о том, что земля расцветает. Голубь с пальмовой веткой может стать символом… чего? Радости, мира, возрождения, процветания.

      Но мысли ювелира отошли от такого символа вечности Христа. Пусть голубь с пальмовой веткой в клюве напоминает людям о всемирном потопе и о том, что людям нужно жить в мире и согласии.

      Мысли кипели в голове Захария в поиске Символа Вечности Христа.

      А шестиконечная звезда? Она знак мудрости и вечности.

      Но мысли опять восстали: это же звезда Соломона, нельзя её отнять у него.

      Может быть, тогда свастика, знак вечного движения?..

      Опять нет, ибо дело не в вечности движения, а в долге и жертвенности.

      Каким же может быть этот Символ Вечности Христа? Он останется людям и будет направлять их, делать их путь правильным. Путь Христа… Символ Вечности Христа… Тебе, Захарий, велено сотворить этот Символ…

      Захарий сразу и не заметил, что тропинка кончилась, и он уже стоит перед Пещерами Философа.

      Саломея услышала незнакомые шаги и с испугом оглянулась в сторону Бунгло.

      – Это не шаги Амон-Ра, Бунгло! Кто же тогда к нам идёт?

      Бунгло успокоил девочку: «Свой».

      И Саломея при лунном свете уловила черты дяди Захария. Она удивилась его приходу, но обрадовалась.

      – Дядя Захарий! – воскликнула она и повисла у него на шее.

      Дядя Захарий прижал её к груди, поцеловал в лоб, погладил по голове.

      – Скучно без тебя в городе, Саломея! – сказал он, – город глохнет без жителей Пещер Философа… Почему ты здесь, доченька, как же твоя школа?

      – Жду здесь прихода Амон-Ра, дядя Захарий! – с грустью ответила она.

      – А вестей от него нет?

      – Нет… никаких… – она заплакала.

      Дяде Захарию тоже стало больно от какого-то предчувствия.

      – Успокойся, дочка моя… – он хотел сказать что-либо ласковое и обнадёживающее, но Саломея перебила его.

      – Дядя Захарий, с ним что-то произошло, но не могу понять, что именно…

      Девочка плакала, уткнувшись в грудь дяди Захария,