12 великих пьес. Коллектив авторов

гений христианского терпенья,

      Иссеченный на камне гробовом,

      Она с улыбкою глядела на тоску —

      Иль это не любовь? Конечно, нам,

      Мужчинам, легче говорить и клясться;

      Да наши обещанья выше воли:

      Велики в клятвах мы, в любви – ничтожны.

      Герцог

      Сестра твоя скончалась от любви?

      Виола

      Я – вот все дочери и сыновья

      Из дома моего отца. При всем том

      Не знаю я… Да не пора ль к графине?

      Герцог

      Да, вот в чем дело! Живо, поспешай!

      Вручи ей от меня вот этот перстень

      И повтори ей, что моя любовь

      Не вынесет отказа иль отсрочки.

      Уходят.

      Сцена пятая

      Сад Оливии.

      Входят сэр Тоби, сэр Эндрю и Фабиан.

      Сэр Тоби. Ступай сюда, синьор Фабиан.

      Фабиан. Конечно, пойду. Если я пророню хоть один гран этой шутки, так пусть из меня сделают похлебку на меланхолии.

      Сэр Тоби. Не порадует ли тебя, что эта протоканалья осрамится с головы до ног?

      Фабиан. Я торжествовал бы! Ты знаешь, однажды он лишил меня милости графини по случаю медвежьей травли.

      Сэр Тоби. Назло же ему медведя еще раз спустят, и мы не оставим на нем живого волоска. Не так ли, сэр Эндрю?

      Сэр Эндрю. Если мы не сделаем этого, то да сжалится над нами небо!

      Входит Мария.

      Сэр Тоби. Вот и бесенок. Ну что, мое индийское золото?

      Мария. Станьте втроем за куст: Мальволио идет этой дорогой. Он с полчаса стоял там, на солнце, и кривлялся перед собственной тенью. Ради Бога, примечайте за ним! Я знаю, это письмо превратит его в философствующего болвана. Тише, ради всего веселого!

      Мужчины прячутся.

      Ты лежи здесь. (Бросает письмо.) Вон плывет рыбка, которую надо поймать на удочку. (Уходит.)

      Входит Мальволио.

      Мальволио. Все только счастье – одно счастье. Мария сказала мне однажды, что графиня ко мне неравнодушна, и я сам слышал, как сама она намекала довольно ясно, что если она влюбится, так в человека с такой фигурой, как у меня; со мною обращается она с большим почтением, чем с кем-либо из остальных слуг ее. Что мне об этом думать?

      Сэр Тоби. Надутая скотина!

      Фабиан. Эти умствования превращают его в великолепнейшего из индейских петухов. Эк он надувается в своих перьях!

      Сэр Эндрю. Ей-ей, так бы и прибил этого мошенника!

      Сэр Тоби. Тише!

      Мальволио. Быть графом Мальволио…

      Сэр Тоби. О, скот!

      Сэр Эндрю. Пулю в лоб ему, пулю!

      Сэр Тоби. Тише, тише!

      Мальволио. Есть примеры: обер-гофмейстерина вышла за камердинера.

      Сэр Эндрю. Погибни, Иезавель![18]

      Фабиан. Тише! Теперь он окунулся по уши. Смотрите, как воображение его надувает.

      Мальволио. Три месяца прошли уж после нашей свадьбы – и я сижу! в великолепном кресле.

      Сэр Тоби. О, если бы пустить в него камнем из лука.

      Мальволио. Сзываю вокруг себя моих чиновников, сижу в бархатном, цветистом халате,

18

Иезавель – высокородная и порочная израильская царица, жена царя Ахава, за жестокость выброшенная из окна на съедение псам. В устах сэра Эндрю – просто ругательство.