12 историй о любви. Коллектив авторов

нет, ничего… – ответила Жискетта.

      – Ничего! – повторила Лиенарда.

      Высокий, белокурый молодой человек уже повернулся было, чтоб уйти, но тут обеим молодым девушкам стало жаль отпустить его, не вступив с ним в разговор.

      – Господин, – затараторила Жискетта, со стремительностью прорвавшейся плотины или решившейся на отчаянный крик женщины, – вам, значит, знаком тот солдат, который будет играть роль Богородицы в мистерии?

      – Вы желаете сказать – роль Юпитера? – переспросил неизвестный.

      – Ну, да, да, – Юпитера! – сказала Лиенарда, – она сболтнула зря… Так вам знаком Юпитер?

      – Мишель Жиборн? – ответил неизвестный. – Как же, сударыня, знаком.

      – А славная у него борода! – продолжала Лиенарда.

      – А красиво будет то, что они станут представлять? – робко спросила Жискетта.

      – Очень красиво, сударыня! – ответил неизвестный без малейшего колебания.

      – А что же именно они представят? – снова вставила свое слово Лиенарда.

      – Они представят нравоучительную пьесу: «Премудрый суд Пресвятой Девы Марии», сударыня.

      – А! вот как! – сказала Лиенарда.

      Снова наступило молчание. Неизвестный прервал его:

      – Это совершенно новая пьеса, которая еще ни разу не была представлена.

      – Значит, это не та же самая, – заметила Жискетта, – которую представляли два года тому назад, в день прибытия г. легата, и в которой три красивые девушки изображали…

      – Сирен, – подсказала ей Лиенарда.

      И притом совершенно голых… – добавил молодой человек.

      Лиенарда стыдливо опустила глаза; Жискетта, взглянув на нее, последовала ее примеру.

      – Да, то было занятное представление! – продолжал молодой человек, улыбнувшись. – Нынешняя же пьеса сочинена нарочно для принцессы Фландрской.

      – А будут петь пастушеские песни? – спросила Жискетта.

      – Что вы, что вы! – сказал незнакомец, – это в мистерии-то! Не нужно смешивать различного вида театральных ь представлений. Вот если б это был фарс – ну, другое дело.

      – А жаль… – заметила Жискетта. – В тот раз представляли возле фонтана каких-то диких мужчин и женщин, которые боролись между собою и образовывали различные группы, распевая при этом пастушеские и любовные песни.

      – То, что прилично для легата, – довольно сухо ответил незнакомец, – неприлично для принцессы.

      – А возле них, продолжала Лиенарда, – музыканты играли на разных инструментах.

      – А для публики, – перебила ее Жискетта, – были устроены три фонтана, из которых били вино, мед и молоко, и всякий мог пить, что хотел.

      – А недалеко оттуда, возле церкви Троицы, – продолжала Лиенарда, – представлялись страсти Христовы в лицах, но без речей.

      – Да, да, помню! – воскликнула Жискетта. – Христос на кресте посредине, а два разбойника по бокам.

      Тут девушки, воодушевившись при воспоминании о прибытии легата, стали говорить обе вместе.

      – А еще дальше, у ворот