Стихотворения и поэмы для 11 класса. Владимир Высоцкий

там, за ними,

      около фонарей,

      кружится снег

      с самого нашего детства.

      И будет кружиться, пока на земле

      тебя вспоминают и с тобой говорят.

      И эти белые хлопья когда-то

      увидел я наяву,

      и закрыл глаза, и не могу их открыть,

      и кружатся белые искры,

      и остановить их

      я не могу.

      |1959–1960|

      и: расходящиеся облака

      [в память о зиме 1959–1960 годов]

1.

      не с кем ему Расставаться и он Разлучает себя

      в нас через нас!

      это я вижу

      по облакам

2.

      – а наши балы, а заря, а залы,

      алмазы, лампы, ангелы мои?

      ответ: обрубок; клич: кусок; пароль: отрывок;

      а цельный – в армии бе-эС

3.

      а говорим ли кричим ли

      и вспоминаем ли —

      преследуемы проецируемы

      убиваемы

      4.

      – и лес стенами золотыми

      светя по памяти прохаживайся

      приоткрывай прострелы доньев

      как не-тревожащие раны

      включи в свой свет и затеряй – как в море!

      (пока я видимый как ты)

      |1960|

      из гостей

      Ночью иду по пустынному городу

      и тороплюсь

      скорее – дойти – до дому,

      ибо слишком трудно —

      здесь, на улице,

      чувствовать,

      как хочу обнимать я камни.

      И – как собака – деснами – руку —

      руками – свои – рукава —

      и – словно звуки

      прессующей машины,

      впечатленья о встречах в том доме,

      который я недавно покинул;

      и – жаль – кого-то – жаль – постоянно,

      как резкую границу

      между черным и белым;

      и – тот наклон головы, при котором

      словно издали помню себя,

      я сохраню до утра,

      сползая локтями по столу,

      как по воску.

      |1961|

      счастье

      – Там, где эти глаза зачинались,

      был спровоцирован свет…

      Я симметрично раскладываю ракушки

      на женщину чужую,

      лежащую на песке.

      А облака – как крики,

      и небо полно этих криков,

      и я различаю границы

      тишины и шума, —

      они в улыбающейся женщине

      заметны, как швы на ветру;

      и встряхиваюсь я, как лошадь,

      среди потомков дробей и простенков;

      и думаю: хватит с меня, не мое это дело,

      надо помнить, что два человека —

      это и есть Биркенау, —

      о табу ты мое, Биркенау мое,

      игра матерьяла и железо мое,

      чудо – не годится, чу́динко мое,

      “я” – не годится, “оой!” мое!

      |1960|

      отмеченная зима

      белым и светлым вторым

      страна отдыхала

      причиной была темноте за столом

      и ради себя тишину создавая

      дарила не ведая где и кому

      и