Стихотворения и поэмы для 11 класса. Владимир Высоцкий

булыжником пола.

      Пол горел у неё под ногами. Она решила, что рехнулась. Она поплыла.

      Четыре тысячи апельсинов были плотно уложены один к одному, как огненная мостовая. Из некоторых вырывались язычки пламени. В центре подпрыгивал одинокий стул, будто ему поджаривали зад и жгли ноги. Потолок плыл алыми кругами.

      С перехваченным дыханием он глядел из-за её плеча. Он сам не ожидал такого. Он и сам словно забыл, как четыре часа на карачках укладывал эти чёртовы скользкие апельсины, как через каждые двадцать укладывал шаровую свечку из оранжевого воска, как на одной ноге, теряя равновесие, длинной лучиной, чтобы не раздавить их, зажигал, свечи. Пламя озаряло пупырчатые верхушки, будто они и вправду раскалились. А может, это уже горели апельсины? И все они оранжево орали о тебе.

      Они плясали в твоём обалденном чёрном проливном плаще, пощёчинами горели на щеках, отражались в слезах ужаса и раскаянья, в твоей пошатнувшейся жизни. Ты горишь с головы до ног. Тебя надо тушить из шланга! Мы горим, милая, мы горим! У тебя в жизни не было и не будет такого. Через пять, десять, через пятнадцать лет ты так же зажмуришь глаза – и под тобой поплывёт пылающий твой единственный неугасимый пол. Когда ты побежишь в другую комнату, он будет жечь тебе босые ступни. Мы горим, милая, мы горим. Мы дорвались до священного пламени. Уймись, мелочное тщеславие Нерона, пылай, гусарский розыгрыш в стиле поп-арта!

      Это отмщение ограбленного эвакуационного детства, пылайте, напрасные годы запоздавшей жизни. Лети над метелями и парижами, наш пламенный плот! Сейчас будут давить их, кувыркаться, хохотать в их скользком, сочном, резко пахучем месиве, чтоб дальние свечки зашипели от сока…

      В комнате стоял горький чадный зной нагретой кожуры.

      Она коротко взглянула, стала оседать. Он едва успел подхватить её.

      – Клинический тип, – успела сказать она. – Что ты творишь! Обожаю тебя…

      Через пару дней невозмутимые рабочие перестилали войлок пола, похожий на абстрактный шедевр Поллока и Кандинского, беспечные обитатели «Челси» уплетали оставшиеся апельсины, а Ширли Кларк крутила камеру и сообщала с уважением к обычаям других народов: «Русский дизайн».

      2006

* * *

      Мой кулак снёс мне полчелюсти.

      И мигает над губой

      глаз на нитке. Зато в целости!

      Вечный бой с самим собой.

      Я мечтал владеть пекарней

      где жаровни с выпечкой,

      чтоб цедить слова шикарно

      над губою выпяченной.

      Чтобы делать беззаконий

      обезьяны не могли,

      мчитесь, сахарные кони,

      в марципановой пыли!

ИНТЕРФЕРНАЛ

      По-немецки gross,

      а по-русски гроздь.

      По-английски host,

      а по-русски гость.

      Граф с погоста был культурен.

      Отрекомендовался: «Нулин».

      «Граф Хулин?» – уточнили воспитатели.

      Спасибо, Господи, за hospitality!

О КАЗАЛОСЬ

      Казалось:

      «Ружья в козлы!»

      Оказалось:

      «В